Позапрошлой зимой в уральских таежных дебрях охотник Манси Олег Самбиндалов случайно наткнулся на огромную часть ракеты, торчащую из болота. На поверхности лишь хвост, верхняя часть провалилась в топь. Охотник сфотографировал находку и собрался было написать о ней Путину, но друзья из поселка Ушма Олега отговорили. Судя по снимку, ракета старая, еще со времен Хрущева. И прежде чем терзать президента, лучше для начала толком разобраться.
Перевал Дятлова получил название в честь Игоря Дятлова – руководителя группы советских туристов-лыжников, загадочно погибших здесь зимой 1959 года.
Впоселке Ушма, что на самом севере Свердловской области, знают нас как ходоков на перевал Дятлова. Если кто не знаком с историей этого перевала, расскажем вкратце.
Тайна перевала Дятлова
Зимой 1959 года в горах Северного Урала пропали девять туристов-лыжников, ушедших в поход под руководством Игоря Дятлова. Через месяц спасатели обнаружили их разрезанную палатку. А в радиусе полутора километров от нее – пять замерзших тел. Трупы остальных нашли только в мае. Почти все туристы были разутые и полураздетые. У некоторых – смертельные травмы. До сих пор не разгадано, что заставило ребят выбежать из палатки на лютый мороз и на свою погибель. Одна из множества версий трагедии – ракетная. Она гласит, что неподалеку от пристанища туристов могла упасть ракета, и пары ядовитого топлива выгнали людей из палатки. Однако военные как тогда, так и сейчас отрицали и отрицают полеты ракет над этой местностью.
Народ манси испокон веков облюбовал необъятные просторы Северного Урала.
И вот мы почти на месте, в поселке Ушма. Отсюда до той ракеты 105 км через тайгу, болота. Со сталинских времен и до горбачевских был тут тюремный лагерь. После его убрали. А на останках лагеря построили деревянный поселок с добротными домами для семей манси.
Манси – народ таежный. Их по России около 12 тысяч человек. По мнению мансиведов, манси один из самых благородных народов наряду с другими северными народностями. Они не лгут, не воруют, бесхитростные. Прежде манси, как рассказал нам уральский этнограф Алексей Слепухин, жили стойбищами в тайге. Били зверя и кочевали за этим зверем. Но было решено приобщить их к цивилизации с электричеством, телевизором. Однако затея эта обернулась бедой для манси. Во-первых, на лагерном месте почти все манси заразились туберкулезом. Во-вторых, от новой и беззаботной жизни стали они спиваться. Пошлые коммерсанты везут в Ушму дешевый спирт в обмен на мясо, рога и шкуры, что добывают в тайге охотники.
Среди манси немало больших людей – ученые, культурологи и даже московский мэр Сергей Собянин. Но большинство же манси запрограммированы на жизнь таежную и не желают в социум. Поселковые не сажают овощи, скота не держат. На пособия же гуляют.
Величественный пейзаж возле поселка Ушма дышит тишиной и покоем.
Геологи
От Ушмы мы прилично протопали по лесным болотам, отбиваясь от комаров и обливаясь потом под тяжелыми рюкзаками на лютой августовской жаре.
К вечеру нам повезло с попутным вездеходом. Он следовал на геологическую базу Томрат. Приехали мы туда глубокой ночью. Весь лагерь спал. Водитель привел нас ночевать в столовую. Здесь же живет повариха Ира, лет 25. Единственная женщина среди десятков мужчин, она хотя и не по годам застенчива, но с геологами строга, и поварешка у нее тяжелая. Ирина из рода манси, она сестра как раз того охотника Олега, который нашел ракету. Бытовая каморка Ирины отделена от обеденного зала дощатой перегородкой. Там-то мы и расположились. Рано утром на завтрак пришли первые едоки, не ведавшие, что этой ночью к ним прибыли журналисты. Ирочка разливала чай. И надо же так случиться, что уставший Варсегов в этот миг захрапел прямо из Ириной спальни, в которую, всем известно, еще ни разу не ступала нога геолога! Едоки в один миг затихли, удивленно переглянулись, но никто из них не задал вопросов. А Ирочка, вся пунцовая, постеснялась прокомментировать этот звук.
Одна из стоянок на пути к перевалу заранее информирует путников, что здесь можно перекусить.
Весть о том, что у Иры в спальне храпит мужик, вмиг облетела лагерь. Народ повалил в столовую просто воды попить. А когда все выяснилось, лагерь смеялся долго.
Наташа помогала Ире готовить обед. А за окном рабочие пилили бревна и матерились при этом дико. Наталья вышла и так осадила их, что мужики даже растерялись.
– Будешь выбирать мужа, – сказала Наташа Ире, – ни за что не связывайся с матерщинником.
– Почему?! – искренне удивилась Ира.
– Мужик-матерщинник – плохой мужик, – изрекла Наталья, чем озадачила Ирочку не на шутку. Уже через пару дней на стоянке оленеводов Турват сестрица Ирины, Оля, вдруг подойдет к Наташе и тихо спросит:
– А правда, что нельзя выходить замуж за матерщинника?
– Правда, – ответит Наталья, авторитет которой все больше распространялся среди тайги.
Сашка-оленевод
Сашка тоже из рода манси, ему под 60. Работает у геологов завхозом. Разговорчивый и веселый. С утра истопил нам баню. От чистого сердца старается угодить гостям. Очень гордится тем, что лично знаком с Собяниным – жили в одном поселке. В детстве Сашке даже перепадали игрушки от Сережи Собянина.
– Жена у тебя молодая, – говорит Сашка Варсегову.
– Ага, – соглашается тот.
– Вот и у меня молодая, – говорит Сашка с каким-то неясным вздохом. – А при молодой жене много работать надо.
– Ага, – опять соглашается Варсегов и спрашивает: – Твоя на сколько тебя моложе?
– На полтора года, – снова странно вздыхает Сашка.
Наташа приготовила на обед вкусный салат, и геологи стали упрашивать ее остаться здесь второй поварихой.
– Не могу. Нам надо с мужем на север двигаться, – отвечала она.
– Так муж-то пусть двигается, мы даже ему вездеход дадим!
Но в тот же день мы отправились на стоянку оленеводов Самбиндаловых в сторону озера Турват.
Преодолеть таежные болота мы так и не смогли. По мнению нашего проводника, перед началом пути нужно было поставить бутылку водки местному каменному идолу.
Помощь большого брата
– В 14-м году у нас останавливались три охотника, – рассказывает Татьяна Самбиндалова, хозяйка семейства. – Среди них был и брат Путина.
– Постойте, какой еще брат Путина? С чего вы взяли?
– Так он это сам сказал, – отвечает Татьяна.
– Да-да, – подтверждает ее слова и хозяин стойбища Савва Самбиндалов. – Зовут Александром, только фамилия у него не Путин, а другая какая-то, потому что он брат двоюродный.
– Мужики выпивали? – спрашиваем.
– Ну, так само собой.
Олег Самбиндалов и его верные телохранители – собаки Пират и Пунька.
Таежные манси, как и упреждали нас, доверчивы и просты. Всем доверяют на слово. Они горды, что их стойбище посетил такой большой человек, и обижаются, видя, что мы в сомнениях.
– Двоюродный брат даже просил нас сфотографироваться, чтобы передать нашу фотографию Владимиру Владимировичу, – говорит Татьяна. – Он сказал, если Вова не поверит, что я у вас был, так я ему вот эту фотографию покажу.
У Татьяны и Саввы две дочери и четыре сына. Ира, как мы уже писали, работает поварихой у геологов. Ольга зимой убирается в школе поселка Няксимволь, что километрах в ста. Ольга разведена, двое детей при ней. Сыновьям от 26 до 35 лет. Живут здесь с родителями. Промышляют охотой и мастерят охотничьи лыжи на меховой подбивке. Продают эти лыжи в Ивделе, но доход у семейства мизерный. Тому в подтверждение нам, незнакомым людям, Татьяна показывает все сберкнижки. Поэтому Путина они попросили чем-то помочь по мере возможности. Двоюродный брат их письмо забрал, и оно попало почему-то не адресату, а в аппарат губернатора Ханты-Мансийского АО. Оттуда же отписали, что денег нет…
Именно этот странный объект, напоминающий ракету, и сфотографировал зимой Олег. Однако военные отрицают полеты ракет над этой местностью.
Как у скандинавов
Несколько лет назад в чьи-то умные головы вдруг пришла идея – таежным манси следует дать оленей в свете программы помощи малым народам Севера, как это у скандинавов заведено.
– Вы же оленеводы? – спросили чиновники Самбиндаловых.
– Ну да, родители когда-то олешек держали, – отвечал Савва Дмитриевич.
– Вот и отлично!
Для Самбиндаловых купили на Ямале 70 штук рогатых на 700 тысяч рублей. Их перевозка обошлась в 1 миллион. Отец с сыновьями сколотили загон. В нем олени и зимовали. А по весне их выпустили пощипать травы. И олени, почуяв дух свободы, всем стадом в тайгу сбежали. Лишь пятерых удалось поймать. Вот так и пропали деньги. А пятерым пойманным оленям к ушам пристегнули чипы для связи с космосом. Если теперь чипированный олень сбежит, спутник его отыщет в любой точке мира и тут же уведомит «Роскосмос». Цена вопроса нам неизвестна.
Прошлой зимой Олег узрел на снегу след оленя и пошел за ним. Километрах в 30 от стойбища он и наткнулся на ту ракету. Причем, по словам Олега, олень, похоже, тоже был озадачен столь странной железкой среди тайги и долго топтался вокруг нее. После пропал в дебрях. Олег сразу понял, что ракета лежит тут очень давно, так как деревья над ней уж сомкнули ветви.
Именно этот странный объект, напоминающий ракету, и сфотографировал зимой Олег. Однако военные отрицают полеты ракет над этой местностью.
Холостяцкая свобода
Ранним жарким утром отправились мы с Олегом в дорогу дальнюю. С нами же две собаки: опытный пес Пират и молодая Пунька.
– Олег, а чем их три дня кормить?
– Зачем собак в тайге кормить? Тут дополна им корму.
И правда, скоро Пунька поймала и задушила птицу. Несколько раз пыталась ее передать Олегу – забегала вперед и клала на пути хозяина, но хозяин не обращал внимания. Пират укокошил зайца и ни с кем делиться не собирался.
– Олег, ты чего не женишься? – спрашивала Наташа.
Олег смущался и отвечал, что поблизости нет девушек. Ближайшие только в Ушме, но все они хлещут спирт.
– Поэтому и братья твои не женятся?
– Поэтому, – отвечал Олег.
– А может, вам переехать в какой поселок или город поближе к девушкам?
– Не-е, мы к тайге привыкли.
Олени – верные спутники манси. Одно из стойбищ на пути к перевалу Дятлова.
Олег закончил всего три класса и больше не смог выдержать интернатской жизни. Братья его учились кто пять, а кто шесть лет. Только один раз в жизни съездил Олег в большой город Екатеринбург, чтоб купить ружье. Там ему не понравилось – очень тесно.
– Олег, ты зачем живешь? – понесло Наташу.
Парень смутился еще сильнее. Явно, что над таким вопросом он никогда не думал. Ответил честно: «Да я не знаю…». Тут на счастье Олега дорога вошла в болото, и журналистке стало не до расспросов. После мы вышли к Северной Сосьве, которую следовало переходить вброд. Где по колено, а где по пах, перебарывая течение. Так перешли мы реку 33 раза и к вечеру вымотались изрядно. Мокрые, усталые и голодные добрались наконец до охотничьей избушки. Это жилище соорудили восемь холостяков, которые проживают километров за 20 севернее, в селении Усть-Манья. Хорошие и простые парни – как рассказывала про них Татьяна, от 40 до 55 годов. Летом парни сидят в своей Манье и только зимой на снегоходе выбираются в Няксимволь, на родину Сергея Собянина, что в 70 км. Покупают там все что надо – и обратно в тайгу бескрайнюю упиваться холостяцкой свободой.
Таежные реки –такие как Сосьва – отличаются полноводностью и широтой.
Привидение
Утро выдалось хмурое. Олег с Николаем пошли искать золотой корень. Собаки увязались за ними. А Наташа, помыв посуду, решила еще поспать в избушке. Едва она задремала, как почувствовала теплое дыхание в шею и поглаживание по телу.
– Коля, дай поспать, – отмахнулась она рукой, но рука скользнула по пустоте. Глаза открыла, а в избенке-то никого! Только мышка скребет под шконкой. Наташе стало не по себе. Вчера Николай у Олега спрашивал, водятся ли здесь призраки? Олег отвечал, что один раз было. Парень из Усть-Маньи рассказывал: он тут остановился на ночь один, без собак. Во тьме его разбудил сильный храп на соседней шконке. Парень решил, что кто-то пришел в избушку. Чиркнул спичку – а никого и нет!
Наташа перекрестилась, но уже не сомкнула глаз.
…Мужчины вернулись с корнем. Олег заварил настой, «чтобы прибыло сил нам искать ракету». Выпили мы того настою да собрались в путь. Скоро углубились в чудовищную чащобу. Никаких тропинок, лишь буреломы, топь, сплошные коряги, паутина, залипающая на лицах.
– Ракета лежит вот где-то там. – Олег обводит рукой лесные дебри. – Но тогда зима была, все ровно было.
Двор Самбиндаловых. Люди живут здесь почти так же, как сто лет назад. Вот только пагубное влияние телевизора манит таежных девушек в города.
Коварное болото
Кругом лес – словно из сказки. Высокие седые сосны с редкими кронами, легкая дымка, грибов полно, брусника, черника… Но нам не до таежных красот. Комары атакуют со страшной силой. Невозможно даже нужду справить.
Скоро вышли к болоту непроходимому. Куда ни сунься – посох проваливается на полную. Собаки тревожно лают, чуя недобрый путь. Ракета где-то за километр, но топи со всех сторон. Выбравшись из болотной жижи, сев на корягу и выливая грязь из сапога, Олег сказал:
– Не повезло. Это все потому, что мы идолу водку не поставили.
Далее он поведал, что на озере Турват есть каменный идол. Если хочешь удачи в охоте, рыбалке и прочем, надо пойти и поставить ему бутылку водки. Так делают все испокон веков.
– Это ж сколько, должно быть, у того идола уже накопилось водки! – воскликнул восторженно Николай.
– Нету там вовсе водки, – сказал Олег. – Водку надо сначала поставить идолу, а потом вместе с ним и выпить. За него, за себя. За него, за себя.
Священное озеро Турват.
Турват не любит женщин
Турват – священное озеро. Мужчины в нем ловят рыбу, а вот мансийским женщинам к озеру подходить нельзя. Русским женщинам можно, рассказывала потом Татьяна Самбиндалова, но тоже лучше не подходить. Несколько лет назад там была компания из Няксимволя с двумя русскими женщинами. Потом у одной распухли ноги, и она умерла. Вторая пропала без вести.
Татьяну привезли сюда из другого стойбища и поженили с Саввой. За всю жизнь она выезжала из тайги один лишь раз в город Ивдель. Сейчас времена не те. Девушки, родившиеся в тайге, едут куда-то в социум. Теперь везде на стойбищах дизельный генератор и спутниковая тарелка. Пагубное влияние телевизора манит таежных девушек в капкан городской суеты. Парни – другое дело, они охотники. Все четверо братьев Самбиндаловых хоть и не прочь жениться, но только с одним условием – жена должна жить здесь. Сами ли так решили или же повелела мама (она властительница в семье), не знаем. Но так как по нынешним временам проще в тайге отыскать ракету, нежели невесту, то, думается нам, парни уже не продолжат род.
– Как по-мансийски будет «любовь»? – вдруг спросила Наташа супругов Самбиндаловых.
Савва растерянно посмотрел на жену, та задумалась и ответила «эри».
– Может, все-таки стоит парней отправить куда-то в город или в поселок, чтобы создали семьи? – спросили мы у родителей.
– А зачем? Там сплошное пьянство, – ответила нам Татьяна.
– А вот эти восемь мужиков от 40 до 55 лет, которые живут в Усть-Манье, они тоже манси?
– Шестеро манси, двое зыряне.
– И тоже всю жизнь без женщин?
– Ну да, и что? – сказала Татьяна. – Они всё умеют сами: и хлеб испечь, и супы сварить. Мои тоже умеют всё. Так что не пропадут.
У Татьяны и Саввы – две дочери и четыре сына. Одна из дочерей работает поварихой у геологов. Другая с двумя детьми, а также все сыновья живут здесь, с родителями.
…Да, мы не нашли ракету, зато познакомились с удивительными людьми из иного мира. Особенности их жизни доселе терзают наше сознание. В краеведческом музее города Югорска научный сотрудник Анна Дунаева и ее коллеги поведали историю этого народа. Мы же не понимали, что заставляет манси жить на краю земли вне цивилизации. На что сотрудники музея высказали примерно такое суждение.
Северные народы, не только манси, не подвержены тем грехам, что губят цивилизацию. Северные народы не одержимы завистью, жадностью и коварством. Они не воруют, не жульничают и даже не могут врать. А потому Природа держит их в своем золотом резерве. Если в скором времени случится ядерная война (потому как люди цивилизованные настолько в грехах увязли, что их уже не исправить), то после нее выживут только северные народы, включая манси. Они-то и создадут новый качественный человечий род.
Николай Варсегов, Наталья Варсегова
