Вряд ли многие жители столицы знают о существовании Южского края – обширной территории на границе Ивановской и Владимирской областей. И хотя от Москвы до Южи по прямой всего 340 километров, чтобы добраться сюда, придется ехать целый день, минуя Иваново, Шую, Палех – прямых дорог до Южи нет. Местные жители справедливо называют свою вотчину «медвежим углом». Без особой надобности вряд ли кто-то надумает пробираться сюда по бездорожью. Но тот, кто окажется здесь, непременно попадет под непреодолимое очарование здешних мест, сохранившееся, наверное, именно, благодаря оторванности от цивилизации. Почти каждое село здесь – легенда, почти каждый человек – самородок.
Ну где еще, к примеру, можно найти поселок, в котором на полторы тысячи жителей приходится 350 дипломированных художников, из которых 27–члены Российского Союза художников? В Южском поселке Холуй рисуют практически все. Можно смело стучаться в любой дом, не сомневаясь, что дверь вам откроет художник, или, за его отсутствием, супруга художника, также виртуозно владеющая кистью. Каждый дом украшают изделия холуйских мастеров – лаковые миниатюры, шкатулки, картины.
По преданию, именно в этих местах, поселились в 13 веке бежавшие из разоренных татаро-монгольским нашествием городов суздальцы и владимирцы, многие из которых были талантливыми мастерами – зодчими, иконописцами. Само название поселка – Холуй в переводе означает рыболовную снасть из ивовых прутьев, которой перегораживали реку во время лова. В те далекие времена Холуй стал островком древнерусской культуры. Здесь писали иконы и тайно переправляли их по реке Тезе в Москву, Ростов, Ярославль, и дальше по всей России. С годами ремесло «богомазов» становилось здесь все более популярным. Местные жители всегда считались своего рода элитой: они не сеяли, не пахали землю, не сажали огороды. Но зато в 19 веке Холуй снабжал иконами всю Россию. Именно здесь зародился феномен коробейников-офеней, которые возами и обозами везли продукцию иконописцев в Сибирь, на Дальний Восток и даже за границу России.
Местные художники испокон веков считались привилегированным классом. Жили хорошо, в достатке, имели самые богатые дома в округе, одежды выписывали себе из Москвы и Парижа. Тогда-то и возникло сохранившееся до сих пор название местных жителей «фараоны».
Фараоны здесь отнюдь не египетские, свои, доморощенные. Слово это в местном фольклоре означает людей с рыбьими хвостами, умеющими читать чужие мысли. Что касается чужих мыслей, здесь все ясно – художники люди особые, способные прозревать не только человеческие думы, но и грядущие события, а вот рыбьи хвосты – это уже отдельная история.
Каждую весну широко разливается здешняя река Теза. Вода поднимается аж на шесть метров, полностью затапливая поселок, так что люди вынуждены пересаживаться в лодки. У каждого на этот случай запасена своя. Самая распространенная посудина – лодка-долбленка, или «однодревка», выделанная из цельного бревна. В общей сложности паводок длится месяца полтора, и на это время жизнь холуян полностью соединяется с водной стихией.
– Хлеб везем на лодках, хоронить – на лодках, — рассказывает глава Южской администрации Валентина Алексеевна Сысуева, – за скорой помощью и пожарной охраной закреплены свои катера. Школьники в это время распущены на каникулы, а детский сад и фабрика художественных промыслов работает в обычном режиме.
Местная администрация даже придумала в период разлива туристический маршрут – прогулка по залитым водой окрестностям на моторной лодке, в конце которой следует «обсушка» у костерка и шашлычок из выловленной в Тезе рыбешки.
Для приезжих разлив – это экзотика, которую ни в одном другом месте испытать невозможно. При этом паводок – это единственное время в году, когда приезжие в Холуй люди могут «офараониться». Для этого достаточно искупаться в талой воде – и ты уже причислен к стану фараонов. А уж как ты попал в ледяную воду – выпал ли из перевернувшейся лодки, поскользнулся ли на скользком переходе или же унесло тебя в разлив на оторвавшейся льдине, не так важно. Главное, купание должно произойти случайно, ненарочно. Именно временем разлива спешат воспользоваться студенты художественного училища, приезжающие учиться в Холуй со всей России. Им-то, будущим художникам, особенно важно получить дар прозорливости, присущий местным «фараонам».
Ну, а те, кого природа не одарила художественным даром, могут приобрести на память картины и работы местных мастеров, выполненных в стиле лаковой миниатюры. Это и шкатулки, и плашки, и ювелирные украшения и настенные панно.
Звездный час здешних мастеров пришелся на первые годы перестройки, когда в Холуй хлынул поток иностранцев. Многие художники тогда «поднялись» в считанные месяцы, ведь стоимость одной работы у талантливого мастера может доходить до 5 тысяч долларов. Но можно купить вполне приличную вещь и за полторы тысячи рублей. Все зависит от художественной ценности работы.
Рисуют все – от кошечек, собачек и пейзажиков до фотографических портретов. Хит сезона – портрет заказчика с семьей, в интерьере и одеждах восемнадцатого-девятнадцатого столетия. Если желаете, предприимчивые художники могут вписать ваш лик в известную картину прошлых столетий. Цена сходная – 100 долларов за лицо. Антураж прилагается. От заказчика зависит и коньюнктура.
К примеру, как нам рассказали в Холуе, мэр Москвы, Юрий Лужков «падок» на тарелки с изображением московских новостроек, к 300-летию Санкт-Петербурга холуйские художники производили сотни шкатулочек и брошек с видами набережной Мойки и Эрмитажа, из администрации президента Путина приходят заказы на «тройку» и «Снегурочку». Прознали про Холуй даже арабские султаны. У них пользуются спросом собственные портреты и картинки природы. Большой рынок сбыта холуйской продукции неожиданно нашелся в Ливане – там в российском дипломатическом корпусе влет идут шкатулки на сюжеты картин традиционных русских художников. Одно время, холуйские художники чуть ли не поголовно писали девушек в струящихся одеждах безо всякого фона – их заказывали ивановские «новые русские». Словом, работы найдутся на любой вкус.
Секрет плодовитости местных художников заключается, наверное, в том, что этот «медвежий уголок» до сих пор остается нетронутым цивилизацией. Даже Петр Первый не разрешал рубить березы в Холуе, чтобы не нарушить пейзаж, вдохновляющий художников. Стараются сохранить атмосферу русского пейзажа и сельского колорита и нынешние потомки холуйских матсеров. И в самом деле, здесь, вдали от плодов технического прогресса, еще остался тот неповторимый колорит народной души, практически уничтоженный в «цивилизованной» России. Стоит приехать в Южу, чтобы почувствовать его.
Елена Батуева
