Момская наледь

Улахан-Тарын – один из основных объектов Момского природного парка Якутии. С поддержкой руководства парка удалось преодолеть 150 километров, разделяющих районный центр Хону и Момскую наледь. Летом туда можно добраться только на моторке вверх по реке Моме, на впадении которой в Индигирку и стоит поселок Хону. Там, на подступах к наледи, меня оставили совсем одного и надолго. Чуть ниже наледи, на правом берегу Момы, кордон природного парка Ытырба – две избушки, в одной из которых я и обосновался.

Почти сразу мне пришлось сделать открытие: глобальное потепление добралось и сюда. В более ранних описаниях говорится, что мощность льда в Большой Момской наледи достигает 6–8 метров. Но пластов льда мощнее 2,5 метра мне нигде не попалось.

Иногда, чтобы не упустить удачного кадра, приходилось ночевать прямо на наледи, в маленькой палатке. Ночевать, правда, громко сказано, в июне-июле здесь сплошной полярный день. Около часа ночи солнце уходит за горы Момского хребта и уже в четыре вновь поднимается над ними, лишь немного сместившись вдоль горизонта. В какой-то момент поймал себя на том, что отношусь теперь к наледи как к живому существу. Там постоянно с грохотом рушатся ледяные пласты, как будто гигантское существо стонет под натиском солнечного тепла и разъедающих его дождей.

Чтобы добраться до верхней части громадного ледника, мне пришлось подниматься около 30 километров вверх по реке, таща за собой волоком надувной каяк со скарбом.

Мне поведали, что в верхней части наледи, в устье Эйемю, правого притока Момы, находится изба, в которой, возможно, кто-то живет. К ней-то я и направился с твердым намерением обосноваться – независимо от того, обитаема она или нет.

Два дня тяжелого восхождения по обширной сети момских проток, посреди ледовых полей – и я у цели. В устье Эйемю меня действительно ждала изба. На мои робкие шаги она отозвалась гулкой безлюдной тишиной, в которой… уютно тикали заводные часы на столе. Утомленный трудным переходом, я не стал ждать приглашения от неведомых хозяев и упал, не раздеваясь, на нары, застеленные оленьими шкурами. Сон был столь крепким, что момент, когда дверь приоткрылась и в нее заглянул мальчик, мне показался отрывком из сна.

А был ли мальчик? Но мальчик был, дверь вновь приоткрылась – и в дверной проем просунулась в нерешительности детская мордашка.

– Ты с папой?

Тот согласно кивнул, хмурясь недовольно, но не без любопытства. Стало все понятно, пришли хозяева.

На дворе мужчина и женщина – эвенки снимали тюки и упряжь с многочисленных лошадей. Оказывается, мой визит был не столь уж и неожиданным. Какое-то время назад из администрации с ними уже выходили на связь по рации: «Не приходил ли фотограф?» У дома как раз стоял мой штатив. Так что все сразу стало понятно.

Еще ранее я знал, что этот дом принадлежит семье Тарковых из поселка Сасыр (здесь чаще говорят – Чистай). Хозяева представились Аликом и Настей, поведав, что Тарковы очень большая семья – шесть братьев и одна сестра. Алик из них самый младший, ему 38 лет. А это местечко в устье Эйемю называется Кытыл, что в переводе с якутского означает «берег». Можно сказать, Кытыл – родовая земля Тарковых. «Приснившегося» мне мальчишку звали Владик.

Так я «прописался» в эвенской семье коневодов. Живут здесь крайне просто, по-таежному, не слишком заботясь о комфорте. Ассимилироваться мне удалось почти сразу, я даже немного начал помогать по хозяйству: колол дрова, мастерил ступеньки к реке. Надо же как-то хлеб отрабатывать! Ну и, разумеется, не забывал при этом регулярно выходить на «фотосессию».

Хозяева охотно рассказывали о нюансах местной жизни. Оказывается, например, в этих районах почти не осталось чистокровных якутов. Давно все перемешались с эвенами и русским. И даже в якутский язык, на котором говорят также и эвены, привнесено много слов из эвенского и русского. А вот эвенский язык здесь вымирает. Многие, особенно молодые эвены, его уже и не знают, говорят на якутском и русском. Сасыр как раз эвенский поселок, где как-то пытаются поддержать национальную самобытность: в школе даже созданы эвенские классы. Но даже учителя уже не столь сильны в родном наречии.

Семья Тарковых – из коренных момских эвенов древнего рода кукуюн. На

Алик Тарков– младший сын большой семьи Тарковых, эвенов из древнего рода Кукуюн

Моме с давних времен соседствуют два основных эвенских рода – кукуюн и дельянки, а также малочисленные мэмэльцы. В старых преданиях есть любопытное сравнение этих родов. Кукуюнцы легки в общении, разговорчивы, быстро обижаются и также быстро забывают обиду. Цвет лица, волос и глаз – светлый. Если делают что-нибудь, то делают быстро, но поверхностно. Запрягают в нарты оленей бурой масти и сами одеваются в одежду, сшитую из шкур такой масти. Для них священная птица (тотем) – кукушка (кукаку). У дельянкиров цвет лица, волос и глаз – черный; они трудны в общении, малоразговорчивы, медлительны. Если делают что-нибудь, то – основательно. Долго не забывают обид. В нарты запрягают оленей пестрой масти и сами одеваются в одежду такого же цвета. Тотем для них – ворон.

Местная кухня здесь незатейливая – мясо да рыба. Из рыбы на нашем столе чаще всего появлялся хариус, реже более крупный ленок, иногда щука. Здесь также водится затейливая донная рыбица чукучан (по-русски – каталка). Ее в шутку называют местным осетром, так как она немного походит на него губами-присосками. Если хариуса и ленка кроме ухи чаще всего употребляют в виде сырой присоленной строганины, то из каталки делают вкуснейшие котлеты. Хлеб здесь пекут сами, взять тут его больше неоткуда. Угостили меня и здешним деликатесом – вареными лосиными ноздрями. Впечатляет, только жирновато слегка. Кстати, лошадей в Якутии держат прежде всего как мясной скот. Годовалых жеребят по осени забивают на мясо. Отдельным особям, правда, уготована более счастливая судьба – стать ездовой и вьючной лошадью. Хотя счастье сомнительное: уж очень трудна эта участь в условиях здешнего рельефа и климата.

В один из дней Алик взял меня с собой на охоту в верховья Эйемю. Там, уже в горах, есть заветный солонец – открытые выходы природных минеральных солей, полизать которые приходят чубуку – снежные бараны, основной объект охоты местных эвенов. Хотя охота в природном парке разрешена только по лицензии, местным «на котел» можно охотиться и без бумажек. С непривычки четыре часа в седле по болоту, а затем по камням показались бесконечными. Лишь следующим днем мы поднялись к черным скалам, высоко по левому краю долины Эйемю, где на черных песчаниках засверкали на солнце белые соляные кристаллы. Нам откровенно не повезло: сколько мы ни ждали в засаде, ни один баран так и не вышел под выстрел. Видно, плохо Алик кормил огонь! Здесь такая традиция. В любой трапезе нужно обязательно бросить кусочек пищи в огонь и попросить Байаная об охотничьей и прочей удаче. Байанай здесь самый главный, изначально просто бог охоты, но теперь уже олицетворение удачи во всех смыслах.

И все же удача улыбнулась нам на обратном пути. В пяти километрах от Кытыла одна из собак вдруг бросилась в лес, разразившись истошным лаем. Охотничьим подарком оказался сохатый. Пришлось возвращаться за лошадьми, чтобы вывезти мясо. Теперь семья точно не останется голодной!

Две недели на Кытыле пролетели быстро, породнив меня с этими простыми, открытыми и живыми людьми. Но у всех на этой земле своя дорога. В один из дней, тепло распрощавшись с хозяевами, я загрузил все свои пожитки в каяк и отправился вниз по реке, к местам более привычного обитания. А маленькая эвенская семья осталась здесь, у края Большой Момской наледи.

Бескрайнее ледяное поле Улахан-Тарына еще многие годы будет также намерзать зимой и таять к августу, переливаясь на северном солнце своими подтекшими боками. А над долиной в безмолвии все также будет возвышаться потухший вулкан Балаган-Тас, словно охраняя этот заповедный край от губительных перемен.

Как добраться
Только самолетом из Якутска в Хону. Рейсы несколько раз в неделю. Обслуживают авиакомпании «Якутия» и «Полярные авиалинии». Стоимость перелета около 15 тыс. рублей.

О районе
Момский район Якутии образован в 1931 г. Площадь – 104,6 кв. км. Численность населения – 5,3 тыс. человек. В районе семь наслегов – населенных пунктов. Административный центр – село Хону (Хонуу, Мома), численность населения – 2,5 тыс. человек. В Хону есть мобильная связь, интернет.

О Момском природном парке
Момский природный парк образован в 1996 г. Площадь – 2175,6 тыс. га. Один из объектов парка – Большая Момская наледь, или Улахан-Тарын, самая крупная речная наледь в мире. В длину ее ледовые поля тянутся на 26 километров, в ширину достигают 10 километров.

Рыбалка и охота
Для любителей рыбалки эти места просто райские. На спиннинг замечательно ловятся хариус и ленок. В пределах природного парка, а тем более вне его территории разрешена лицензионная охота на лося, снежного барана, медведя и мелкую дичь.

О погоде
Лето здесь хотя и короткое, но довольно теплое. Нередко температура воздуха в июле держится около тридцати градусов. Но в любой момент погода может испортиться вплоть до того, что низко в горах выпадет снег.

Ничто и никто не нарушит здесь снежный покой

Ленок– самая желанная добыча на рыбалке. В устье Эйемю обычно он и ловится.

 

Якутские лошадки-полудикие животные, которые даже зимой добывают себе пропитание

Охота, рыбалка, лошади– вот и вся
местная жизнь. И это не скучно!