Культ здорового тела был идеологией
В 30-е годы отдых в СССР находился под отеческим присмотром государства, определявшего, кого зарегистрировать на байдарочный поход, а кому выделить номенклатурную дачу. Так реализовывался принцип «от каждого по способности – каждому по потребности».
Общество пролетарского туризма без устали крепило обороноспособность страны, воспитывая в походах не только необходимые бойцу качества вроде выносливости и умения ориентироваться, но и мечту все это уметь. «Каждый культурный, политически грамотный и достаточно здоровый человек обязан быть туристом», – писали в начале 30-х в журнале ОПП «На суше и на море».
«Чтобы тело и душа были молоды»
В борьбу за право принадлежать этой славной когорте вступили женщины, заявлявшие, что «особенности строения женского организма не являются для женщин преградой в области физкультуры». «На баррикадах социалистической стройки трудящаяся женщина борется в одних рядах с трудящимся мужчиной. Неужели мы допустим, чтобы в пролетарском туристском движении, занимающем далеко не последнее место в системе работы партии и комсомола по поднятию культурного уровня трудящихся масс и вовлечение их в социалистическое строительство, женщина-туристка отстала в чем-нибудь от туриста-мужчины?» Действительно, как такое могло быть?
«Может ли женщина заниматься туризмом?» – спрашивала автор одной из статей в туристическом журнале начала 30-х. «Я определенно против дома отдыха для здоровых людей и за туризм, притом туризм в горах не только для мужчины, но и для женщины. Я решительно предпочитаю бодрящий утренний мороз, сковывающий фирн на снежных вершинах, жаре, от которой изнемогают те, кто ищет отдыха в теплых краях. Кристально чистую ледяную воду горного ручья я предпочитаю подозрительным по своему качеству прохладительным напиткам в киоске на шумной улице курортного городка, а купанье в таком ручье – полосканию в мутной, тепловатой воде крымского побережья с плавающими в ней арбузными корками и дохлой хамсой».
Разделение отдыхающих
Вышка для прыжков на Комсомольском озере в Ташкенте, 1932г.
Но постепенно пыл угасал, и не случайно в 1936 году управление туризмом разделили: «активных» туристов передали в ведение Всесоюзного комитета по делам физической культуры и спорта, а любителей большего комфорта – в ВЦСПС.
Одни осваивали байдарки (немецкую невидаль, которая за несколько лет стала привычной), сплавлялись на плотах, отправлялись в лыжные и велосипедные походы и даже мечтали об аэростатах; другие с одинаковым интересом осматривали ленинградские музеи и Беломоро-Балтийский канал; третьи наслаждались путевочным бытом в домах отдыха.
В журнале «Работница» за 1938 год одна из отдыхающих описывала свое незамысловатое счастье: «После сытного, вкусно приготовленного завтрака одни пошли в лес, любители солнечного загара – на полянку, к пруду, другие отправились побродить по окрестности, в соседние дома отдыха».
Реальность рая подтверждалась старшими товарищами: «Рая Исаковна Пинчук вспоминала прошлое: «Могли ли мы мечтать раньше о такой жизни? У моих родителей было семь человек детей, один другого меньше. Отец иногда говаривал: вам, дети, будет иная жизнь, лучшая. И верно: вот она – жизнь-то какая пришла, красивая! Спасибо нашему дорогому другу и отцу товарищу Сталину и нашей родной партии. В этом году я одна из тех счастливых работниц нашей фабрики, которые впервые попали в дом отдыха. Живем мы, как в сказке, среди чудесной природы. После такого отдыха работать будем еще лучше».
Полный предел мечтаний воплощала картинка на обложке июльского номера «Работницы» с изображением курортной набережной и стихами: «Какая ширь! Как лучезарно море! Привольно мысли, взору и мечтам. Лишь здесь, в советском радостном просторе, прекрасный отдых предоставлен нам».
Все равны, но некоторые – равнее
Санаторий в Барвихе
У начальства была несколько иная реальность отдыха: их ждали курорты, путевки на которые распределялись в соответствии с должностью. Одни дома отдыха и санатории предназначались для рабочих и служащих, другие – для партактива, там лечили чаще всего «утомление и истощение нервной системы».
Практика специального отдыха появилась еще во времена Гражданской войны, когда председатель Реввоенсовета Л.Д. Троцкий организовывал в Архангельском санаторий для высшего командного состава Красной Армии. Тогда же для выдающихся партийных деятелей стали подыскиваться дачи неподалеку от Москвы. Оказалось, кое-что из старого мира можно было не разрушать до основания, а оптимизировать.
В 1922-м был создан Санупр (Санитарное управление Кремля при Управлении делами Совнаркома), превратившийся в 1928 году в Лечсанупр. Одним из высших достижений кремлевской медицины стал построенный по проекту главного кремлевского архитектора Иофана в 1931–1935 годах высококлассный санаторий «Барвиха» нервно-соматического профиля с курсом омолаживания, к которому потом добавились лечение сердечно-сосудистой системы и реабилитация. Его воспел Лебедев-Кумач: «Такого райского покоя светилам в небе не дают!»
Членам высшей партийной номенклатуры полагались казенные дачи – в закрытом поселке со спецснабжением, социальной и культурной инфраструктурой. Кое-кому доставались даже виллы на курортах Крыма и Кавказа. Подмосковные же дачи государственной элиты группировались по Рублево-Успенскому шоссе. В 1930-е официальной зоной правительственных дач стал подмосковный поселок Усово. На другом берегу был Серебряный Бор, тоже привилегированный дачный поселок, но рангом пониже.
Часто госдачи сохраняли следы прежней, «буржуйской» жизни. Как вспоминала дочь Сталина Светлана Аллилуева: «На даче у Микояна сохранилось все в том виде, в каком бросили дом эмигрировавшие хозяева. На веранде – мраморная собака, любимица хозяина; в доме – мраморные статуи, вывезенные в свое время из Италии; на стенах – старинные французские гобелены; в окнах нижних комнат – разноцветные витражи. Парк, сад, теннисная площадка, оранжерея, парники, конюшня – все осталось как было».
Дачи были государственными, но некоторые отдыхающие чувствовали себя вполне хозяевами. Новая дача в Кунцево регулярно перестраивалась по плану Сталина: «то ему не хватало солнца, то нужна тенистая терраса; если был один этаж – пристраивали второй, а если их было два – то один сносили».
Как полагается в раю, дом окружал парк. «Перед домом была чудесная, прозрачная, вся сиявшая белизной, молоденькая березовая роща, где мы, дети, собирали грибы. Неподалеку устроили пасеку, и рядом с ней две полянки засевали каждое лето гречихой, для меда. Участки, оставленные вокруг соснового леса – стройного, сухого – тоже тщательно чистились; там росла земляника, черника и воздух был какой-то особенно свежий, душистый…»
Дача Микояна принадлежала прежде нефтепромышленнику Зубалову
Сами дачи советской номенклатуры напоминали помещичьи дома. «Дачи Ворошилова, Микояна, Молотова были полны ковров, золотого и серебряного кавказского оружия, дорогого фарфора… Вазы из яшмы, резьба по слоновой кости, индийские шелка, персидские ковры, кустарные изделия из Югославии, Чехословакии, Болгарии… Ворошилову как старому кавалеристу дарили лошадей: он не прекращал верховых прогулок у себя на даче, как и Микоян. Их дачи превратились в богатые поместья с садом, теплицами, конюшнями; конечно, содержали и обрабатывали все это за государственный счет» (С. Аллилулева).
Сочи и Крым тоже не оставались без внимания. Здесь представления о комфорте были иными – бассейны и собственные пляжи, теннисные корты и солярии, а также оранжереи, где выращивались свежие овощи и фрукты к столу. Штат обслуживающего персонала госдач и домов отдыха номенклатуры был огромен. Ялтинский санаторий «Красная звезда», где ежемесячно отдыхали 53 «ответработника», обслуживали 95 человек.
Дача особого назначения
Лучший друг физкультурников, а в еще большей степени его окружение умели ценить комфорт. В 1926 году появилось Хозяйственное управление ЦИК – оно и занялось отдыхом партийной и советской элиты.
Специальная правительственная комиссия, обследовавшая в мае 1929-го Кавказское побережье Черного моря, представила доклад об уникальности местного лечебного ресурса. Понятно, кого надо было лечить в «особом порядке». 31 декабря 1931 года вышло Постановление ЦИК и ЦК ВКП(б) «О развитии курортов Закавказской республики». Среди прочего здесь появляются «дачи особого назначения» – особо охраняемые объекты для отдыха членов Политбюро ЦК ВКП(б).
Одна из литерных дач начала строиться еще до постановления: Председатель ЦИК Абхазии Нестор Лакоба, надеявшийся на встречи со Сталиным в неформальной обстановке на своей территории, в 1930 году предложил бывшее имение нефтепромышленника Лианозова в селении Мюссера под отдых членов Политбюро ЦК ВКП(б) и лично товарища Сталина.
Вождь, осмотрев место, велел мраморную усадьбу в античном стиле снести, а на ее фундаменте построить современное здание. И, несмотря на сомнения в абсолютной безопасности данного плана, высказанные начальником Оперативного отдела ОГПУ К.В. Паукером, проект был реализован. Сталин лично контролировал строительство – ему как минимум принадлежит правка формы балкона снаружи и идея потайных ходов внутри.
Общая ориентация постройки была не на роскошь восточного дворца, а на «умное жилье» в представлениях 80-летней давности. Дом (как, впрочем, и другие дома отдыха ЦИК и номенклатурные санатории) был оборудован импортными бытовыми холодильниками, стиральными машинами, электроплитами с функцией выбора температуры, пылесосами, электробойлерами. Само собой, была и мощная электростанция, необходимая в краю, куда еще не добралась электрификация. Чуть ли не единственными отечественными предметами обихода здесь были только унитазы, сделанные по спецзаказу. Комплекс госдачи включал в себя гостевые дома, бассейн, кинозал, комендатуру-общежитие для охраны (около 40 человек даже в отсутствие высоких персон), пищеблок-столовую, общежитие для персонала. Райское место окружили трехметровым забором с колючей проволокой, смотровыми вышками и «секретами» пограничников в субтропических зарослях. Можно было отдыхать.
И.В. Сталин был на отдыхе в «Мюссере» восемь раз. Много раз здесь отдыхали А.И. Микоян, В.М. Молотов и С.М. Буденный. Эксклюзивный отдых стал одним из бонусов новой советской элиты. Правда, до бонусов «элиты» постсоветской он явно не дотягивал – но это уже совсем другая история…
Мальчик на щите изображает значок ГТО
Санаторий в Барвихе 1929-1934 г. Здесь создали маленький рай.
