В Благовещенске местный художник подарил «портрет» моего ангела-хранителя на срезе дерева. Сказал, что у него было видение, подсказавшее точки и линии, по которым был создан этот образ.
Для него движение – что благодатная почва. Сегодня артист в свои 65 в Москве, завтра в Питере, послезавтра в Киеве… Родная Рига в напряженном графике поездок сродни отдыху, когда он дурачится с внуками, балует дочерей, обустраивает беседку и собирает урожай на даче.
– Ивар, в Москве по делам или на отдыхе?
– По делам. Снимаюсь на телевидении. Параллельно репетируем в трех антрепризных проектах – в октябре начнем играть спектакли. Последняя затея – новый диск и концертная программа, в которой будет блок песен Вертинского. Это актерское пение, настоящим певцом себя не считаю. Если все будет по плану, то в ноябре отправимся с программой на гастроли.
– Певцом себя не считаете, но в молодости вы играли в музыкальной группе и закончили консерваторию…
– Ну, в консерватории я все-таки закончил театральный факультет, а молодежный ансамбль – это было просто хулиганство.
– Бывая в Москве, где любите походить?
– В основном по старой Москве внутри Бульварного кольца. Люблю пройтись по старому Арбату, выйти на Новый, на Красную площадь. Иногда с друзьями встречаюсь в ресторане на Чистых прудах, в гостинице «Пекин», где звучит живая музыка. Трудно вспоминаю – наверное, давно не гулял. В часы пик пользуюсь метро. Правда, иногда приходится надевать шляпу, бейсболку, очки. Но в подземке все равно друг на друга никто не смотрит – узнают редко.
– Трудно вообще гражданину другого государства посетить Россию?
– Нет, это не сложно. Конечно, на границе чуть-чуть холодно – проверяют паспорта, разные бумажки… Понятно, что документы должны быть в порядке.
– Популярность часто выручает?
– Это было возможно в советские времена, но чтобы без очереди взять колбасу, ею не пользовался. Она помогала, когда нужно было попасть туда, где надо быть. Например, если опаздывал на съемки, знал, где в аэропорту пилоты самолета пьют чай-кофе и мог попросить командира взять меня, как чемоданчик, к себе в кабину. Сегодня это, сами понимаете, невозможно.
– Вы много разъезжаете по стране, останавливаетесь в разных гостиницах. Жизнь, гостиничный сервис меняются в сравнении с тем, что было?
– Знаете, Россия до того большая и такая разная страна… Мне интересно и на Дальнем Востоке, и на Кавказе, и в Центральной России, и у Байкала, и даже на Севере в Дудинке, где довольно страшные места и откуда родом моя первая жена. Вокруг все стремительно меняется, строится – где-то быстрей, где-то медленней. Это движение мне интересно, поскольку я тоже всегда двигаюсь, а заодно совершаю много открытий. Подход изменился. Из опилок мебель в номерах уже не стоит, поменяли окна, отремонтировали типовые блочные гостиницы. Я себя везде чувствую комфортно.
– Что бы увезли бы с собой в Ригу?
– Я уже увез. В Благовещенске очень интересный местный художник подарил мне необычную картину – на срезе дерева нарисован мой ангел-хранитель. Сказал, что у него было видение, и внутренний голос помог ему рассмотреть нужные точки, линии, по которым был создан портрет. Теперь этот ангел живет в моем доме. Не знаю, притрагивался ли ангел к моим волосам своими крылышками, но я чувствовал, когда бывал в авариях и выходил из некоторых ситуаций с легким испугом, – он всегда летает вокруг меня и как-то помогает. А вообще мне сложно объяснить словами, но Москва, Кремль – это особые колорит, энергетика, которые я бы взял с собой в Ригу.
– А дома как отдыхаете? Рыбалка на Балтике?
– О, нет, я не рыбак. Дома у меня имеется небольшая коллекция гитар. Иногда себя балую покупкой хорошего инструмента. Недавно подарил себе испанскую гитару. Мне нравится на них вечером «побрынчать». Но есть и те инструменты, которые стоят как сувениры: например, тар, привезенный из Средней Азии, – на нем играть не умею. По своему ощущению я абсолютная сова – долго не сплю, утром с трудом просыпаюсь. Но расслабляться некогда. Поднимаюсь как солдатик. Так что всегда идет постоянная борьба с ленью. Из нее надо выйти победителем.
– Прежде чем стать артистом, работали слесарем… Что в последнее время дома сделали своими руками?
– В этом году на даче беседку сколотил и виноград посадил. Когда бываю на юге – на Украине, в Молдавии или Италии, – всегда смотрю, как виноградом украшают такие беседки – сидишь в ней, пьешь вино, отрываешь ягоду и закусываешь… Хочу, чтобы у меня было так же. Нашел и посадил незамерзающий зимой сорт винограда. Сейчас читаю специальную литературу. Возможно, свое вино когда-нибудь делаю.
– А прошедший в августе юбилей как отметили?
– На фестивале фильмов в Резекне. Нам удалось привезти картины из 11 стран и показать их в новом культурном центре с замечательной акустикой. Провели Дни российского кино. Зал все дни был полный. Один из вечеров посвятили юбилею. Приехали друзья, партнеры, артисты.
– Дети, внуки поздравили?
– Поскольку был в другом городе, они не смогли приехать, и в тот день получал эсэмэски. Я детей не часто вижу, поэтому сам их балую подарками, а когда встречаемся – дурачимся. Но у меня младшей дочери три годика, и ее балую еще больше внуков.
– Первый фильм, который принес успех, – «Театр». Вы согласны с тем, что вся жизнь – театр, а люди в нем актеры?
– Ну, не-е-т… Это относится к скоморохам, которые играли историю Шекспира. В жизни не всегда оно так. Людям кажется, что артисты все врут, но с помощью искусства мы, наоборот, ищем правду. Не врем. Может, во лжи какой-то живем, но она в кавычках. Игра – как цветок: сорвал на лужайке, подарил его, а он через пару дней завял. А если не сорвал, не нарисовал, но подарил картину с цветочком, то человек будто приобрел уже вечность. Но цветок на картине ведь как будто навран. Фантазия материализовалась, и это искусство, культура. Нам через знак, метафору, аллегорию нужно сказать некую правду.
– Вия Артмане, Елена Сафонова, Нина Русланова, Лариса Удовиченко… Играя с такими актрисами, трудно было не влюбиться?
– А еще Агеева, Глаголева, Белохвостикова… С ними было очень легко работать. Наверное, какие-то нежные чувства были ко всем героиням. Мы друг друга даже дополняли, что можно почувствовать в кадрах. Но работа – это не значит, что мы вместе живем. Людям иногда кажется, что на площадке существует какой-то свингер. Даже смешно. На съемочной площадке влюбленность – это уважение. Когда люди ненавидят друг друга, вряд ли они создадут хорошее кино.
