«Стоит себе перед зеркалом во всей красе»
Эти люди чаще всего пугают нас, когда мы живем или работаем в современных высотных зданиях. Отдергиваешь занавеску (или поднимаешь глаза из-за стола) — а за окном висит мужик в обвязке и со шлангом. Мы побеседовали о его экзотической работе с Евгением Двинцевым, работающим промышленным альпинистом на ряде столичных бизнес-центров и жилых высоток.
— Какое слово в профессии главное — «альпинизм» или «промышленный»? Покорение или монотонный труд?
— Я сам пришел в профессию именно из спортивного альпинизма. Горный туризм, скалолазание, альпинизм — родственные, но немного разные штуки. Альпинизм вообще — это про покорение вершин, дорога к цели это всего лишь дорога, а главное результат. Так вот, промальп — это скорее скалолазание: когда у тебя есть стенка (живая или искусственная), веревки, природные разные неожиданности, и ты должен выполнить на них комплекс упражнений.
Вот взять Столбы в Красноярске: исхоженное вдоль и поперек место, да? Все интересующиеся красноярцы и куча народа со всего мира там были. Но все равно каждый раз что-то новенькое. Иногда неприятное. В этом смысле работа промальпа — то же самое. Стенка-то искусственная, но все время какие-то косяки вылезают, приходится импровизировать…
— Какие, например?
— Крепежные элементы, как вариант. Веревки, вся эта снаряга. Проверяем, как парашюты. У нас на фирме минимум в четыре глаза проверка: начальник смены и я сам. Несчастных случаев у нас не было никогда, а вот по Москве редко, но бывают. Но вообще сама конструкция достаточно надежна и хорошо закреплена.
Знаете, что мы больше всего любим в современных зданиях? То, что окна не открываются. Поливай из шланга, работай, как угодно — и никакой опасности, что какой-нибудь дебил подергает за веревочку или, не дай бог, ее порежет. Лет 20 назад несколько таких случаев было — я тогда, конечно, еще не работал. Народ «Ну, погоди!» насмотрелся, видимо… А люди гибли.
— А вы сколько лет в профессии?
— Скоро будет «десятка» — начал студентом подрабатывать (учился в Бауманке). Почему нет, когда это тот же скалодром, только не ты платишь, а тебе? Со временем втянулся. Главное преимущество — хороший график. У нас это восьмичасовая смена — один выходной, потом снова. День через день, но не по 12 часов, а щадяще. При этом платят — ну, скажем так, чтобы инженер столько получал, ему нужно быть руководителем. У друзей-айтишников примерно так же.
— Высоты с самого начала не боялись, или со временем научились?
— Ой, научиться, мне кажется, невозможно. Если боишься высоты, всё, труба — никогда не будешь спокойно лазать. У меня жена такая: сколько раз пытался ее затащить в горы, ни в какую. Издали смотреть — с площадки или с подъемника — хорошо, а чтобы самой на бровке стоять — ну на фиг. Даже на смотровые площадки всяких соборов в отпуске никогда не ходит. Экономия!
— Кстати, о дамах: когда на жилых домах работаете, видите голых женщин? Да, сантехнику такой вопрос мы тоже зададим…
— Знаете, внезапно нет. Пару раз в белье видел. Женщины занавески любят закрывать, по моим ощущениям. Кто переодевается — шторы или жалюзи наглухо. А вот мужики — те да, тех вижу регулярно. Стоит себе перед зеркалом во всей красе, голый и галстук завязывает. Не знаю, зачем — ну, может, сеанс самогипноза? Ну или просто не стесняются. Кстати, у нас же на фирме и девушки работают. У них такие же ощущения, насколько я знаю.
— Девушка-высотница — мечта поэта… Не пристают?
— А кто его знает. Но не слышал никогда. Говорю же — окон в большинстве зданий теперь нет. Таких, чтобы открывались. Вот, например, в торговом центре «Европейский» редко, но бывают окна. Но он же строился лет 15 назад. В нынешних вообще исключено. Особенно на большой высоте. По нормативам не положено: разнесет остекление, такой ветер.
— На какой максимальной высоте приходилось быть?
— Башня «Федерация», это до вершины 300 с лишним метров, но я был не на самом верху. Не понравилось: большая площадь остекления, хоть и новенькая конструкция, но муторно. И дышать тяжело: хотя и высота, но рядом Третье кольцо, грязненько.
— А на старых высотках были?
— На некоторых сталинских был. На каких — не могу сказать: там компания подписывает специальное соглашение о конфиденциальности. Очень режимные места иногда. Жилые еще ничего, а гостиницы — проверят тридцать раз перед выходом, потом после. Мы от этих объектов отказались, в итоге. И не очень горюем: работы много.
— По поводу безопасности: вот вы висите на высоте с оборудованием, а мимо проезжает, скажем, кортеж…
— Нереально: нас в эти моменты не выпускают на стену, вы что. Вот именно, чтобы ничего в голову не пришло.
— Сыну пожелали бы идти в эту профессию?
— У меня дочка. Пару раз просилась на объект. Не пустили, конечно, это строго очень. На скалодром ходили — не понравилось особенно. Вот конный спорт у нее зашел, это да. И в горы ездить тоже любит — со мной на сноуборде.
— За границей приходилось работать?
— О, да. Один раз, но какой! Ездил к друзьям в одну, скажем, евразийскую столицу. Друзья работали тогда в посольстве — один и сейчас там, поэтому не называю. Вдруг срочный приказ: поставить на крышу здания антенну. Секретную, разумеется. А старую снять, болгаркой.
Мне такое делать приходилось, это не сложно. Но есть нюанс: нужен допуск на крышу посольства, а это надо запрашивать Москву, а они и так уже пропустили все сроки и облажались.
Ладно. Иду на базар — что бы мы все там без него делали! Ищу, во-первых, болгарку — а ее просто нет, все местные мастера работают ручным инструментом, вай, как дед делал, так и я буду! С грехом пополам нашел и взял в аренду (по-моему, по цене новой в Москве).
Теперь — кто будет подниматься наверх? Нашли парня из посольских, у которого допуск на крышу. Я с рацией руковожу процессом: завяжи веревку вот так, закрепи вот там. Все сделал? Точно все? Теперь сними на фотоаппарат, принеси мне (тогда смартфонов толком не было еще). Принес. Все завязано нормально вроде. Ну, перекрестившись, вылезаю. Монтирую. По рации командую, между прочим, майором контрразведки — давай, болгаркой режь вот эту фигню! Поставили, куда мы делись.
