Весной на Алтае начинается сбор меда. Фотокорреспондент «ОВР» Антон АГАРКОВ побывал в гостях у одного из местных пасечников.
У подножия пушистых алтайских предгорий, в аккуратной долине ровными рядами стоят яркие кубики ульев. Пасека – будто город в какой-нибудь богатой европейской стране, вся по линеечке, со стритами и авеню. По улице миниатюрного города не спеша идет хозяин медового города – пасечник Вячеслав Колесников. Такое впечатление, что он будто бы сошел с иллюстраций к доброй детской сказке – в футболке с мультяшными пчелками, круглый, как солнце, добрый, как мед, и трудолюбивый, как пчела. Для Алтая мед, который добывает Вячеслав, – гордость и один из основных туристических брендов. Для Вячеслава – сама жизнь.
– У меня бизнес в Новосибирске, квартира, – говорит он. – Мой сын без города не может – он мой мед продает, ему в городе хорошо. Все зовет меня переехать, а я не хочу, мне в городе делать нечего. Здесь все настоящее.
Достаточно оглянуться вокруг – настоящие горы, настоящие бурные реки, настоящий чистый воздух. Может быть, именно поэтому алтайский мед получается таким же настоящим. Правда, без чуткого пасечника правильного меда не получится. Кажется, что Вячеслав знает о меде и пчелах все. Как добыть прополис и что такое маточное молочко… Почему и как пчелы реагируют на дым… Для насекомых дым – признак пожара, а значит, надо бросить все и заготовить меда на три дня – тут не до навязчивых людей. И конечно же Вячеслав знает, что и как можно сделать с медом. На своей пасеке он делает и затем продает медовые кремы для рук, свечной воск, медовые сладости с кедровыми орешками – все дары тайги в одной банке.
Особым почтением у ценителей пользуется легендарная медовуха, которая, по словам самих же пасечников, бьет медом не в голову, а в ухо – то есть смягчает душу и развязывает язык. Для любителей удара по голове алтайские пасечники готовят вариант покрепче – настойку прополиса на самогоне. Один английский турист попробовал поджечь этот напиток и крупно удивился, когда чайного цвета настойка действительно загорелась.
И все же главное сокровище пасеки – это мед. Любой алтайский пасечник расскажет, что мед должен быть севшим – мутным, с крупинками. Мед садится от контакта с воздухом, когда его выгоняют из сот на центрифуге. Если развесной мед прозрачный, значит, что-то с ним не так – или подогрели его, или добавили что-то лишнее, вроде сиропа. Если после этой процедуры аферисты попробуют придать меду «севший» вид, то они добавят в него сахар. Специалист сможет раскусить и эту подделку – крупинки сахара в таком меде непременно осядут на дно, а в настоящем будут равномерно распределены по всему объему.
– Вот ты все виды меда попробовал. Тебе какой понравился?
– Пожалуй, мультинский… И дягилевый – тот, который светлый…
– Так, – пасечник перебивает меня прежде, чем я начну объяснять, чем именно мне понравился мед. – А другому больше понравится васильковый. А кому-то башкирский понравится. Говорят, у нас на Алтае больше башкирский мед любят, а в Башкирии – алтайский. Может быть, не знаю. Это все мы сами себе придумываем – какой мед полезнее, какой вкуснее. Нам бы у пчел спросить. Но пчелы молчат. Так что остается каждому для себя решать.
Вячеслав расплывается в очередной медовой улыбке и смотрит на ровные шеренги янтарного цвета банок со свежим медом:
– В городах не могут медом заниматься. Природа не та, вода не та, воздух плохой. А еще там у всех тараканы в голове. Хочешь заниматься медом, нужно сперва всех тараканов из головы вычистить.
Пасечник протягивает мне ложку золотистого меда. Сладость медленно тает на языке и откликается теплом в теле. Я тоже из города, у меня тоже есть тараканы в голове, но сейчас они стараются сбежать куда подальше. На месте испуганных тараканов появляются мудрые пчелы…