В Подмосковном Ступино прошел Чемпионат мира по парашютному спорту. большинство медалей завоевали российские спортсмены. Что делает человека фанатом-парашютистом? На этот вопрос попробовали ответить легенда международного парашютного сообщества, восьмикратный чемпион мира Сергей Разомазов и наш корреспондент Ольга Андреева.
В конце августа на Ступинском аэродроме пахнет травой и небом. Плоскость огромного поля создает ощущение скорости. Бело-красный клоунский колпак на высоком штативе – одевается прямо на лохматую голову ветра. Маленькие самолеты, издали напоминающие шедевры братьев Райт, бегут по взлетным полосам, отрешенно рыча моторами. Длинная узкая такса, похожая на женскую перчатку, дерзко лает. Англия, XX век, начало эры авиации. Края белых полотняных шатров хлопают на ветру. С соседних столиков доносится английская речь, вчера здесь закончился чемпионат мира по прыжкам с парашютом. Мужчины и женщины, затянутые в комбинезоны с узкими талиями и дуговыми аэродинамическими нашивками на шароварах, похожи на пришельцев. На столиках рядом с чашками кофе лежат сверкающие стеклом и металлом шлемы. Я подозреваю, что все они Эрнесты и Антуаны. Женщины почему-то Алисы. Меня подводят к высокому сухощавому инопланетянину со смуглым нездешним лицом. Настоящий Эрнест.
– Сергей Михайлович Разомазов, – говорит он, и я с трудом понимаю, что это он о себе. Передо мной двукратный абсолютный и восьмикратный чемпион мира по прыжкам с парашютом, главный тренер сборной России, заслуженный мастер спорта, знаменитый Разомаз. Начинается разговор.
– Зачем? – задаю я первый вопрос и улыбаюсь собственной глупости: я уже знаю ответ.
– Не хочется придумывать всякую ерунду вроде того, что парашютный спорт воспитывает людей смелых и отважных. Полный бред. Мы здесь все абсолютно нормальные люди, в том числе и я. Никогда не любил экстрима, иногда боюсь смотреть вниз, но я прыгаю уже 26 лет. Человек всю жизнь мечтал полететь. Парашют – это самая реальная возможность почувствовать себя птицей. Во время прыжка в момент свободного падения ты чувствуешь себя там, где звезды, солнце, совершенно свободным. Ты управляешь этим полетом сам, ты летишь куда хочешь. Это кратковременное состояние, но чувство полета и то счастье, которое ты испытываешь во время свободного падения, – его нельзя сравнить ни с чем земным вообще. Потрогать небо, летя над планетой Земля, – это самое главное. Парашютный спорт как спорт это уже потом…
Говорят, что Глеб Котельников придумал парашют в театре, увидев, как очень красивая женщина в вечернем платье достает из маленькой сумочки огромный шелковый палантин. Эта безымянная женщина невольно стала доброй мадонной пилотов. Пророком парашютистов считается Леонардо да Винчи, рассчитавший площадь сопротивления воздуха, необходимую для безопасного приземления. Вот этот разноцветный тугой и трепетный парашют – союз красоты и мудрости – парит на фоне рваных облаков над моей головой. Зачем? Глупый вопрос.
На сегодняшний день в парашютном спорте насчитывается 9 дисциплин. Самая древняя – классика, куда входят упражнения на точность приземления и индивидуальная акробатика. Есть и необычайно популярная сейчас групповая акробатика, подразделяющаяся на несколько дисциплин по количеству человек, – четверки, восьмерки и большие формации. 20-26 августа на Ступинском аэродроме был установлен новый рекорд России – 124 человека образовали в воздухе сложную фигуру. Прежний рекорд – 101 человек.
Говорит Сергей Разомазов: Я считаю, что парашютный спорт сейчас не такой экстремальный, как к нему когда-то относились и как его иногда преподносят. Все уже настолько продумано, тысячи раз испытано. Как и в любом виде деятельности, будь ты токарь или сварщик, когда что-то начинаешь делать впервые, это опасно. Моя задача как инструктора предупредить все опасные ситуации, научить действовать в них, довести эти действия до автоматизма. Это занимает иногда до трех-пяти часов. Я должен убедиться в том, что человек абсолютно четко выполняет все необходимые действия в особых случаях: если парашют не раскрывается, стропы оборвались, парашют раскрылся, но не полностью. Все это проговаривается, отсматривается на видео, на фото, отрабатывается на тренажерах. Первое время студент делает все судорожными рывками, и это правильно, нормально. Допустим, положено эти действия выполнять за 1,5 секунды, но в начале человек может их делать и 20, и 30 секунд. И как только я вижу, что он начал легко укладываться в 1–2 секунды, я понимаю, что в нестандартной ситуации он будет действовать “на автомате”. Только тогда я могу выпустить его в воздух.
Брожу по дорожкам между службами аэродрома. Вокруг заметное оживление. Облака ушли вверх, сквозь них тут и там блестит солнце. Лучшая погода для прыжков.
– Вылет одиннадцатый. Объявляется пятнадцатиминутная готовность. Есть свободные посадочные места. Желающие могут подойти на манифест для регистрации, – слышится из громкоговорителя.
Ко мне подходит мой сопровождающий Василий, его настоящее имя, разумеется, Антуан.
– Ну как? – спрашивает он, как человек, открывший передо мной сокровища Агры.
Я набираю в грудь воздух, чтобы сказать роковое “А можно?”, но не решаюсь. Выражаю обычные восторги и стыжу себя за трусость. Вдруг подбегает Сергей-Эрнест, хватает за плечи, тащит.
– Быстрее, вон твой вертолет, полетишь в кабине пилотов…
Деваться больше некуда.
– Мы еще увидимся? – кричу я на бегу, стараясь перекрыть рев пропеллера. Сергей смеется – у пилотов спроси.
Люди в комбинезонах пропускают меня в кабину экипажа. Я сажусь на откидной стульчик и немедленно вцепляюсь в спинку пилотного кресла. Мы внутри стрекозиного глаза. Стеклянный фюзеляж вертолета открывает обзор почти на 180 градусов.
– Первый раз?
– Да.
Пилоты переглядываются и смеются.
Качнувшись, вертолет косо уходит вверх. И тут начинается ужас.
Говорит Сергей Разомазов: Я всегда говорю тем, кто сюда приходит впервые, – это страшно, но это страшно интересно. Пережив это однажды, вы захотите повторить снова и снова. От того страха, который вы испытываете перед прыжком, еще никто не умирал. Когда находишься в самолете, дома, люди, машины кажутся настолько мелки, что ты их не замечаешь. Мир с точки зрения бога. Остается только один барьер – страх перед дверью самолета, перед этим шагом, который тебя отделяет от свободы. Этот барьер воспринимается как шум ветра. Перешагивая его, ты перестаешь ощущать свое падение, только полет. Стоит один раз сделать этот шаг, и человек заболевает увиденным, этой красотой, свободой. Самый удивительный момент – когда ты один над облаками, над тобой парашют, и вокруг тебя никого нет, тишина, только шелест шелка. На моем счету скоро будет 12 тысяч прыжков, но я могу сказать, что не было ни одного одинакового прыжка. Они всегда все разные.
Медленно и неотвратимо земля, родная земля уходит из-под ног, трава льнет под ветром. Верхушки белых шатров под моими ногами. Небо впускает нас. Выше, выше. Ужас сковывает, парализует волю. Жизнь прожита зря, мелькает в голове – в разведку трусов не берут.
– Страшно? – спрашивает веселый пилот, поднимая наушники.
– У меня дети, мне надо вернуться туда, – говорю я и тычу пальцем в пол.
– Здесь еще никто не оставался, – смеются пилоты.
Меня трясет. Медленно раскручивается спираль траектории. Мы поднимаемся. Уже трудно понять, кто дрожит сильнее, я или напряженные усилием двигателя бока вертолета. Показатель высоты приближается к отметке 4 тысячи. Скоро откроется эта дверца и…
Говорит Сергей Разомазов: Парашютный спорт – он эмоционален. Люди приезжают сюда после работы, убитые, усталые, и вечером после прыжков, сидя за столом, удивляются, какое удовольствие можно получить от одного единственного дня жизни на аэродроме. Здешняя обстановка, это свобода в воздухе и на земле… Здесь ведь все равны. Вот тут вип-стоянка есть, там стоят “ламборджини”, “лендкрузеры”, и про них никто не знает. Все очень скромно. Никто здесь никогда не демонстрирует своего положения в обществе, потому что здесь всех интересует только то, что ты представляешь из себя в воздухе. Если ты новичок, тебя никто не упрекнет в слабости или неумении, наоборот, помогут, подскажут. Я могу гордиться своими учениками, есть уже и мастера спорта и рекордсмены России, есть и начинающие спортсмены, показывающие хорошие результаты. Среди них и высокопоставленные люди и популярные эстрадные знаменитости. Моими учениками, например, являются Сергей Кириенко, Валдис Пельш, Яна Чурикова, Павел Буре, Володя Пресняков. Человек сюда приезжает и все время бегает. В поле, на укладку, пока укладывают, бегом на манифест, регистрироваться на взлет, быстрее, быстрее. Человек торопится обратно в воздух, ибо там действительно живет как птица. У нас тут и губернаторы так бегают, и министры. Понимаете, если человек побывал там, в небе, если он что-то понял, это уже гарантия какой-то правильности, что ли. Тут ведь никого не обманешь. Все по-настоящему.
Внизу, сквозь рассеянные облака – географическая карта. Странно, если смотреть вниз, – страшно. Но если смотреть вверх… Где-то там живет Бог.
Дверь открывается. Струя ледяного воздуха прижимает меня к железу обшивки. За бортом минус десять. Они выходят из вертолета, как из автобуса. Шаг – и проем пуст, только ветер. Два новичка летят в тандеме, пристегнутые к груди инструкторов. Первый прыжок в их жизни. Одна пара легко уходит вниз – это случилось. Второй новичок – я помню это лицо – молча, сцепив зубы, отчаянно впивается пальцами в железо двери. Нет, нет, никогда… Я отворачиваюсь – нельзя смотреть на мужскую слабость. Сзади не доносится ни звука, ни слова. Через несколько секунд салон уже пуст. Молча.
Меня по-прежнему трясет.
– Шампанского?! – пилоты протягивают мне на четверть полную бутылку. Я жадно пью его как воду и плохо понимаю, что делаю.
Мы начинаем снижаться. На высоте сильный ветер, мимо проплывает призрачная, пронизанная солнцем облачная вата. От земли не осталось даже памяти, мы в небе. Небо несет нас на руках, туманится молочной голубизной, искрится солнцем. Это другой мир.
Парашютистов разнесло вокруг аэродрома. Среди высокой осенней травы яркими точками сияют смятые купола парашютов. Вертолет летит подбирать пассажиров. Снижаемся. Под ногами трава прогибается волнами. В салон забираются Эрнесты и Алисы с блестящими глазами. Все глубоко дышат, что-то говорят, захлебываясь словами. Я ловлю себя на том, что больше не боюсь. Выхожу в салон и передаю по кругу остатки шампанского. Ребята жадно глотают шипучую воду.
Что-то случилось. Мы видели ЭТО.
Говорит Сергей Разомазов: Мир с высоты, воздух, ландшафты, они все разные. Настолько привыкаешь к своему дому, к России, что в других местах начинаешь ощущать другой запах воздуха. Приезжая в Европу, видишь, какая четкость в разграничении угодий, домов, как будто все нарисовано, расчерчено по линейке. Совершенно удивительна с высоты Африка. Врываешься с отбойным молотком в каменный век. Кругом львы, слоны, крокодилы, которые ползают там с тех времен, когда и человека не было. Опускаешься с парашютом и чувствуешь себя инопланетянином. В детстве читаешь сказку про Айболита – не ходите, дети в Африку гулять. Неправда – Африка это здорово. Когда прыгаешь над Индийским океаном, утром твоя площадка для приземления порядка 200 метров – просто поле. Когда начинается прилив, остается полоска земли примерно 5 метров, и туда еще нужно попасть. Пролетаешь метров 100 по воде, поднимаешь брызги, становишься, наконец, на песок, все аплодируют… Африка это место, где люди не знают, что такое осень. Если в Средней полосе мы прыгаем примерно 3 месяца в году летом, а зимой, осенью, весной – как получится, то там ты можешь прыгать круглый год. Жизнь, время останавливаются. Перестаешь понимать, какое сегодня число, какой день недели. Однажды я задал местным вопрос, какое у вас сейчас время года. Мне никто не смог дать ответ – день, тепло, просто день.
Вертолет садится на аэродроме. Я выхожу из кабины. Длинная узкая такса дерзко и весело лает на парашютистов. Внезапно я понимаю, что совершенно ослепительно пьяна шампанским, выпитым на высоте 4 тысяч метров, бесконечностью неба, свободой. Сергей и Василий встречают. Я бегу к ним и ору сквозь рев двигателей:
– Там все по-настоящему. Как в любви…
Ольга Андреева
Справка “ОвР”
Стоимость обучения прыжкам с парашютом составляет от $1200 до $1500. Сюда входит аренда парашютов, шлемов, комбинезонов, т.е. всего, кроме обуви и нижнего белья, а также оплата работы инструкторов и летного состава. При наличии подходящих погодных условий подготовка занимает три дня. За это время студент должен сдать теоретический и практические курсы, после чего он получает квалификацию начинающего парашютиста международной категории А. С этой квалификацией он может совершать самостоятельные прыжки.
Стоимость одного прыжка составляет 780 рублей. Сюда входит оплата посадочного билета на самолет, аренда необходимого обмундирования, включая парашют, и для начинающих укладка парашюта.
Справка “ОвР”
Внимание! Для желающих полетать существует два вида прыжков с парашютом: прыжок со свободным падением и прыжок с принудительным открытием купола. Второй вариант полностью исключает момент свободного парения в воздухе, все расстояние от борта самолета до земли вы пролетаете под раскрытым парашютом. В этом случае никакого инструктажа и выдачи категорийного удостоверения не требуется. Страховочные тросы все сделают за вас. Это удовольствие вам обойдется примерно в 300 рублей (точную цену вам назовут на аэродроме). Но если вы хотите пережить восторг полета, оплатить услуги инструктора вам придется обязательно, так как процессом открывания купола в этой ситуации будете управлять вы сами. Именно этот вид прыжка, собственно говоря, и называется парашютным спортом. И запомните – главный драйв для настоящего парашютиста не в том, чтобы лететь под раскрытым куполом (даже самый красивый парашют – это всего лишь неизбежная дань земной гравитации), но в том, чтобы лететь без него, как птица.
