Самара-парадокс

Как развивать отечественный туризм, в нашей стране говорится очень много. Чаще всего – с трибун совещаний и форумов. О том же, что происходит в реальности, кто и как этот загадочный «российский турпродукт» развивает, о туристических «боях местного значения» пишется крайне мало и скупо. Это и определило выбор нашей темы.

Вернувшись из недельной поездки в Самарскую область, мы несколько дней никак не могли решить, с чего начать наш рассказ об этом регионе. У нас было много забавных случаев в отелях – каждый из них в Самаре-городке имеет свои особенности.

Скажем, в четырехзвездном «Ренессансе», считающемся лучшем отелем города, и мы, кстати, с этим согласны, но если ты не внес депозит на счет, к тебе в номер придет официантка и демонстративно закроет перед твоим носом мини-бар на ключ. Хотелось рассказать о строгой экономии в отеле «Ибис», об оригинальном сервисе в отеле под названием «Граф Орлов», созданной атмосфере старины в колоритном отеле «Бристоль», в котором мы жили в люксе под названием «Шаляпин», условиях проживания во многих других отелях.

Мы разговаривали с архитекторами, городскими чиновниками, с бизнесменами, пытаясь понять, почему в Самаре в самом центре города так много ветхих деревянных зданий и пепелищ. Чтобы расчистить путь к новой стройке, старые дома здесь зачастую просто поджигают. Нет дома – нет проблем. Хорошо еще, если жильцы успевают выбежать на улицу.

Деревянные домики на фоне многоэтажных новостроек – обыденность для Самары.

Мы хотели рассказать, какие копья ломаются здесь при обсуждении «засекреченного» плана реконструкции старой части Самары.

Можно было бы начать материал также о том, где в Самаре самые оригинальные обеденные и питейные заведения. Нам, к примеру, очень понравился ресторанчик «Старая квартира» – по сути, замечательнейший музей советского быта. Особых слов любви заслуживает кафешка «Дно» при местном знаменитом пивоваренном заводе.

Чтобы расчистить путь к новой стройке, старые дома здесь зачастую просто поджигают. Нет дома – нет проблем. Хорошо еще, если жильцы успевают выбежать на улицу.

Но в итоге мы решили начать нашу серию материалов о Самарской области с другой темы. Руководитель департамента туризма Самарской области Михаил Мальцев назвал этот выбор «странным» и «не заслуживающим внимания федерального журнала». И в итоге, узнав, что в этом номере мы приведем из его интервью только рассказ, касающийся лишь выбранной нами темы, он попросил вообще его снять. Что, следуя журналистской этике, мы и сделали, сняв накануне подписания номера в печать уже сверстанные четыре полосы.

Как развивать отечественный туризм, в нашей стране говорится очень много. Чаще всего – с трибун совещаний и форумов. О том же, что происходит в реальности, кто и как этот загадочный «российский турпродукт» развивает, о туристических «боях местного значения» пишется крайне мало и скупо. Это и определило наш выбор.

Тернистый путь к прогрессу

Мы познакомились с президентом Самарской гостинично-туристской ассоциации Ириной Фан-Юнг на встрече руководителей местных средств размещения с представителями Федеральной миграционной службы. Речь на встрече шла о том, что отельерам приходится носить документы для регистрации каждого иностранного гостя в ближайшее отделение ФМС и стоять там в очередях, чтобы добиться регистрации для своего клиента. Причем по закону сделать они должны это в течение суток, а для этого приходится не только отвлекать сотрудников от работы, но и арендовать транспорт, тратить бензин и т.д. В Казани и Санкт-Петербурге, например, давно все делается по электронной почте, с использованием несложных компьютерных программ. Прав был управляющий московским отелем «Никольская Кемпински» Буркхард Вольтер (читайте его интервью на стр. 30), который, делясь своими впечатлениями от работы в России, отметил, что «если российские отельеры хотят двигаться вперед, догонять остальной мир, нужно срочно компьютеризировать документооборот. Мы в Европе экономим этим массу усилий, бумагу, время на администрирование. У вас же в стране если нет на бумаге живой подписи и печати, она… недействительна».

В креативе самарским рекламщикам не откажешь..

На встрече мы почувствовали, что самарские коллеги Буркхарда Вольтера очень хотели «догнать остальной мир». Но глава местной миграционной службы, пришедшая на встречу с двумя своими сотрудниками (взяв их, видимо, для подстраховки, чтобы легче было выдержать наступление рвущихся к прогрессу участников отечественного туристического рынка), в течение полутора часов объясняла им, что через интернет производить регистрацию «невозможно». Почему в Казани и в Питере «можно», а в Самаре «нельзя», мы, журналисты, честно пытались понять, но за полтора часа совещания так ничего и не поняли. Из уст главы самарского ФМС все время звучали магические слова: «разрешение», «согласование», «ждать несколько месяцев». Оставалось еще одно непонятным: почему на этой встрече не присутствовали представители регионального департамента по туризму, хотя их настоятельно приглашали? Приехавшим из Москвы журналистам было интересно, почему в Самаре хромает электронный прогресс в миграционных вопросах, доставляя массу хлопот здешней индустрии гостеприимства, а чиновникам, отвечающим за развитие туризма в регионе, неинтересно.

Ручное управление губернатора Меркушкина

Более понятными словами объяснила нам ситуацию инициатор этой встречи Ирина Фан-Юнг: «Была бы административная воля руководства области, давно бы все решили. Слава богу, что у нас сейчас есть Николай Иванович Меркушкин. Я искренне рада этому. Потому что он хотя бы чуть-чуть тонизирует ситуацию. Сразу же после назначения губернатором он заявил, что берет область под ручное управление. У нас ведь вся страна на ручном управлении! Потому что беременная женщина должна позвонить Путину, чтобы ее МЧС отправил в больницу уже рожать, в конце концов. Представляете, на каком уровне? У нас здесь то же самое. Но пока до губернатора это дойдет, там такое количество прослоек… И я думаю, что этим прослойкам крайне невыгодно, чтобы это доходило вообще».

Самарский Академический театр оперы и балета располагается на самой большой площади в Европе.

Мы, корреспонденты журнала «Отдых в России», как никто другой, понимали президента здешней гостинично-туристской ассоциации. За две недели до выезда в регион мы отправили в приемную губернатора Самарской области Николая Меркушкина письмо, в котором извещали его, что бригада наших журналистов выезжает в регион, чтобы рассказать о достопримечательностях, условиях и особенностях отдыха в городе, который собирается принять у себя несколько матчей чемпионата мира по футболу в 2018 году. Нам казалось, что нашему письму самарские чиновники обрадуются или хотя бы заинтересуются им. В нем мы изложили главе области 20 вопросов, чтобы он заранее мог подготовиться к встрече с нами и в лучшем виде представить регион изданию, рассказывающему о развитии туризма в России, как говорится, в самом выигрышном и привлекательном свете.

Если верить размещенным в «Яндексе» заявлениям самарских чиновников, то приоритетное направление их деятельности – это всяческое продвижение туристических возможностей региона в средствах массовой информации и на выставках. Рассказывать и показывать есть что: волжские просторы, Жигули, бункер Сталина!.. Наш выпуск с рассказом о Самарской области как раз должен был распространяться на ближайших международных выставках MITT и «Интурмаркет».

В этом ресторане при самом знаменитом в России пивоваренном заводе ПИВО «Жигулевское» заказывают чаще «Хайнекена».

Но, к нашему большому удивлению, из Самары нам не позвонили ни через день, ни через неделю, ни даже через две. Письмо, как мы выяснили, ходило по разным подразделениям администрации, искало «исполнителя» – так нам назвали человека, который должен был «курировать наш проект». Исполнителя из нескольких сотен областных чиновников, судя по всему, найти было очень непросто. Только по прилете в Самару нам дали телефон сотрудницы департамента туризма Натальи Ситник, которая была «в курсе» нашего приезда. Но та, когда мы ее наконец поймали на рабочем месте, в свою очередь, изящно, словно футбольный защитник, переадресовала нас другому «исполнителю» – Артему Манюхину, главе пресс-службы рулившего областью «вручную» губернатора Меркушкина.

Мода на необычные памятники дошла и до Самары-городка.

Артем бодрым голосом заверил нас, что «сделает все возможное, чтобы организовать интервью со своим шефом», обещал нам перезвонить. Звонка мы не дождались. Но у нас была еще одна договоренность, что если «живая» встреча с губернатором не получится, то ответы нам будут направлены в письменном виде – непременно до 28 февраля, крайнего срока окончания подготовки нашего материала. Один из недостатков «ручного режима», как известно, в том, что рук на все не хватает. До нас, по крайней мере, у самарского губернатора руки не дошли. А возможно, он даже и не узнал о нашем приезде. Поскольку ответы на вопросы в письменном виде Артем тоже не выслал. Через неделю после «дедлайна», перед самой сдачей номера, мы ради любопытства позвонили пресс-секретарю губернатора.

– Мы очень заинтересованы в вашем проекте, поверьте, – со знакомым нам энтузиазмом в голосе сказал Артем. И сразу перешел к делу.

– Не могли бы вы перенести материал о нашем регионе в следующий номер?.. Нет, лучше через номер, – после паузы добавил Артём, вспомнив, видимо, о количестве своих рук или же рук губернатора Меркушкина.

– А в письменном виде вам не удалось ответить на вопросы? – не теряли надежды мы.

– Ответы мы подготовили, – неожиданно обнадежил Артем. – Но они… ммм… сыроваты. Ведь лучше вообще не посылать, чем посылать в сыром виде, правильно?

– Вам не откажешь в логике, – поддержали мы Артема. – А когда они будут не в сыром состоянии?

– На следующей неделе. Нет, давайте через две недели…

Туалеты построить сложнее, чем космические ракеты

– Что изменилось в Самаре после введения ручного управления губернатором? – поинтересовались мы у Ирины Валерьевны.

– Многое. Например, появилась специальная «горячая линия». Теперь каждая бабуля может позвонить и потребовать, чтобы с крыши ее дома сбили сосульки или посыпали скользкую дорогу песком…

– И что – посыпают для бабушек дорогу или посылают? – поинтересовались мы. Так получилось, мы прилетели в Самару в тот момент, когда после оттепели неожиданно ударили двадцатиградусные морозы. Дороги и тротуары в городе превратились в настоящие катки. И честно вам признаемся, что за пять дней проживания в Самаре мы ни разу (!) не увидели ни одной (!) улицы ни в центре, ни на окраинах, которая была бы посыпана песком или чем-то, его заменяющим. Наш фотограф не разбил свои объективы на Ленинградской улице благодаря лишь тому, что, поскользнувшись, сумел приземлиться на колени, прижав к животу дорогостоящую редакционную аппаратуру…

Самарские службы ЖКХ снег с дорог не вывозят, а складируют его по бокам дорог. В результате этой зимой снежные бордюры высотой в полтора-два с половиной метра украшали даже главные достопримечательности города.

Зато во время нагрянувших морозов в городе почему-то ожили дорожные ремонтники. Трудно объяснить, почему наши дорожники вдруг просыпаются в самое холодное время года, когда строить и ремонтировать дороги во всем мире по технологическим соображениям воспрещается, дабы не выкидывать деньги на ветер.

Трудно объяснить, почему наши дорожники вдруг просыпаются в самое холодное время года, когда строить и ремонтировать дороги во всем мире по технологическим соображениям воспрещается.

– Телефон «горячей линии» – для нас это уже достижение, – между тем продолжала отстаивать происходящие в Самаре благодатные переменены и защищать своего губернатора Ирина Фан-Юнг. – Николай Иванович устроил так, что закрепляется эта дорога за тем, кто тендер выигрывает, эта же организация будет выполнять ее гарантийный ремонт. По-моему, правильное решение. Ему действительно что-то хочется изменить.

Надо сказать, что, приехав Самару, мы убедились, что в этом волжском городе живут настоящие патриоты своего края. Подавляющее большинство тех, с кем мы общались, по-настоящему любят свой город. Наш экскурсовод, например, всякий раз, когда мы снимали, на ее взгляд, какой-то не очень презентабельный объект – развалины домика в самом центре города или аляповатое здание с надписью «шиномонтаж», владельцам которого местные власти разрешили открыть бизнес в нескольких метрах от городской гордости – ракеты-памятника и Музея космонавтики, спешила нас уверить: «К чемпионату мира все это будет отремонтировано, уже приняты решения». И в качестве примера позитивных изменений приводила общественный туалет, построенный недавно на набережной.

Самара – единственный город в России, где поставлен памятник инопланетянам

– Вы знаете, до этого в центре у нас вообще не было ни одного туалета, – рассказывала нам экскурсовод города, где и сегодня строят космические ракеты. – Иностранные группы, для которых я провожу экскурсии, честно говоря, некуда сводить… ну, вы понимаете. Был случай, две немецкие старушки подошли ко мне во время экскурсии и буквально взмолились: «Отведите нас срочно куда-нибудь!» Я довела их до ближайших кустиков. Они были так испуганы, но я сказала, что можно. Потом старушки протянули мне в качестве вознаграждения пять евро…

Мы видели новый туалет. Действительно, он даже архитектурно красив: выложен разноцветной плиткой, как некий памятник. Но на несколько километров самой длинной в стране речной набережной он был единственный.

По прилете в аэропорту Самары одному из нас срочно понадобилось воспользовался, так сказать, местными удобствами. В интернете мы прочитали историю о том, как один из известных европейских футболистов, подписавший контракт с самарскими «Крыльями», приземлился в аэропорту Самары, пошел в здешний туалет, а выйдя из него, наотрез отказался ехать дальше – в город, заявив, что расторгает контракт и улетает… домой, в Европу.

Международному аэропорту Самары через четыре года предстоит принимать болельщиков из самых разных стран мира.

Случай этот произошел несколько лет назад. Наш сотрудник отметил «революционные» изменения к лучшему. На пути к туалету, в коридоре, на подоконнике, стояли цветы в горшках. Кабинка туалета была большая, и вся механизация «урчала» как следует. Было одно лишь «но»… Нашему коллеге пришлось отстоять долгую очередь в это… «святилище». В аэропорт Самары одновременно прилетело три рейса, а описанная нами кабинка – с цветами на подоконнике – оказалась одной-единственной. В самолете и то больше. На двери кабинки с единственным унитазом на весь зал прилета гордо висели три таблички: «М», «Ж» и обозначение инвалидной коляски.

Кроме международного знака на кабинке туалета, обозначающего возможность пользования инвалидами, ничего другого «международного» в здании мы не приметили. Центром внимания всех прилетевших была уборщица в синей рабочей одежде и с синим пластмассовым ведром, которая, не обращая внимания на проезжающих, с помощью швабры в международном аэропорту Самары целеустремленно делала свою работу…

Центром внимания всех прилетевших была уборщица в синей рабочей одежде и с синим пластмассовым ведром, которая, не обращая внимания на проезжающих, с помощью швабры в международном аэропорту Самары целеустремленно делала свою работу…

Лоббистам туристического рынка вход строго воспрещен

Честно говоря, нам показалось весьма символичным, что туристические интересы поволжской глубинки от имени руководительницы здешней гостинично-туристской ассоциации отстаивала женщина с фамилией Фан-Юнг. Но еще более знаковым фактом – перед тем как рассказать о котором, Михаил Задорнов наверняка произнес бы: «А теперь замрите!» – являлось то, что защитнице интересов самарских отельеров и туроператов не нашлось места в… региональном общественном совете по туризму. Возглавляющий его руководитель департамента туризма администрации Самарской области Михаил Мальцев написал письмо, что руководитель Самарской гостинично-туристской ассоциации со своим заявлением опоздала – все 50 вакансий заняты…

– Ирина Валерьевна, легкое ли это дело – возглавлять региональную гостиничную ассоциацию? – спрашиваем мы «предводительницу» туристического «дворянства» Самарской области. – Наверное, практичнее было бы работать в общественной ассоциации банковской сферы или, скажем, газово-нефтяной? Не выгоднее ли отстаивать интересы людей, работающих не на отечественном туристическом рынке, а на том же финансовом или энергетическом?

– Наверное, с материальной точки зрения – несомненно. Наша организация, можно сказать, не живет, а едва держится на плаву. Членские взносы, которые платят отели и турагентства, составляют тысячу рублей в месяц. И то, не поверите, и эта сумма для некоторых значительна. Зарплату мы платим только нашему директору – Семену Миргородскому, он ведет документацию, является одновременно и бухгалтером, и юристом.

– Значит, у вас явно брак не по расчету…

– У меня мама более 30 лет была руководителем гостиницы. И я помню с детства, как это было при советской власти. Много чего хорошего было. И все хорошее мы сейчас пытаемся применить. Пытаемся, насколько можем. Иногда уже мне кажется, что сил нет…

– А сколько лет вы во главе вашей общественной организации?

– Всего работаем уже пять, а два года, что называется, плотно – с образованием юридического лица. В СТГС кроме 20 средств размещения – отелей и загородных баз – входят турфирмы, туроператоры. Остальные нам сочувствуют, но не хотят пока вступать…

– Что же заставляет вас продвигать в регионе отечественный туризм – спортивный интерес?

– Возможно. В спорте же есть фанаты. Я, видимо, и есть фанат. Мне хочется, чтобы было так, как надо, как положено.

– Для развития туристической сферы, по идее, есть чиновники, которые за это зарплату получают. В отличие, кстати, от вас…

– С областным департаментом туризма, к сожалению, что-то не вышло у нас. Возможно, это покажется абсурдным, но некоторые отели не вступают в нашу ассоциацию, поскольку как раз опасаются, что это вызовет неудовольствие кое-кого из наших власть имущих. Нас почему-то очень ревнуют к тому, что наша ассоциация станет сильнее и в перспективе мы начнем играть более значительную роль на туристическом рынке.

Самарские власти разрешили бизнесменам поставить автомастерскую «шиномонтаж» возле городской гордости – ракеты-памятника и Музея космонавтики.

– В России независимые общественные организации, защищающие интересы отельеров и туристических агентств, подобные вашей, существуют далеко не в каждой области. На вашем примере видно, сколь хлопотное и неблагодарное это дело. С какой стати чиновникам вас опасаться? В условиях весьма ограниченного бюджета, выделяемого российскими регионами на развитие местного туризма, по-моему, им надо молиться на вас, что вы безвозмездно делаете то, что делают и они. Правда, за деньги. А, может, государство в лице администрации области беспокоится, что вы станете претендовать на средства, которые выделяются на подготовку к чемпионату мира по футболу?

– Конечно, на первый взгляд властям должна быть выгодна консолидация усилий. Ведь как за рубежом решают вопрос продвижения туризма? Чиновники собирают тот ресурс, который существует на рынке, объединяют представителей бизнеса, замотивированного в продвижении их территории, и делают общее дело.

На самом деле нам, профессионалам, не так уж и много нужно в плане финансовой помощи. Неправда, когда утверждают, что для развития регионального туризма требуются большие деньги. Просто нужно имеющийся ресурс правильно объединить. Все уже есть: операторы, которые продвигают свой турпродукт, средства размещения, которые рады принять всех желающих, – государству надо просто создать условия, которые приведут эти ресурсы в действие.

– Почему же Самарская область не идет в ногу со всем миром? Или и в сфере туризма у нашей страны имеется свой особенный путь?

– Путь должен быть такой, чтобы в конце его или на промежуточных этапах можно было бы увидеть эффект, результат. Мы его здесь не видим. Например, наша ассоциация пыталась получить хоть какие-то субсидии на классификацию отелей, на повышение квалификации гостиничного персонала. Областной департамент по туризму обещал в течение года, что деньги будут переведены, они после наших предложений даже были выделены в бюджете… Но потом наступил конец года, конкурс провести не успели, и тем департаментам, кто не успел освоить выделенные средства, в нашей администрации финансирование просто закрыли. Нам так и не объяснили, что случилось. Если рынок готов, в бюджете деньги есть, средства размещения ждали, оставалось только сформировать техническое задание и найти исполнителей, а у нас их было огромное количество – вузов, которые занимаются повышением квалификации персонала.

Каждый областной чиновник, возглавляющий то или иное направление работы, имеет слишком много полномочий, которые никем не контролируются, и это дает ему право поступать как удельному князьку в своей вотчине. А ведь платим мы ему из наших же налогов, как за государственные услуги.

Когда появился новый руководитель департамента туризма, мы начали сразу с ним сотрудничать, поясняли ситуацию с гостиницами, что им необходимо и т.п. Мы много работали, наша ассоциация немало сделала для департамента, мы ждали, когда тот, в свою очередь, начнет гостиницам что-то давать. Прошло года три – мы не получили ничего. Мы писали программы, выдвигали идеи, гостиницы свои обнадеживали. Мы даже выполнили заказ на предварительную классификацию звездности отелей – просто как эксперты, наш орган тогда еще не был аккредитован. Но все рекомендации, которые мы сформулировали, благополучно ушли в забвение.

Потом больше – мы узнали о том, что некая организация неправомочно использует государственные деньги. Тема была под юрисдикцией другого департамента, но, видимо, выводы по поводу нашей внимательности были сделаны…

Снежные катакомбы придают памятнику Чапаеву еще более «брутальный» вид.

Вот, например, в Сочи введение классификации отелей привело к тому, что отчисления в бюджет выросли на 30 процентов. То есть налоговое отчисление под гостиничную сферу на треть увеличилось. Что это значит? «Ковровая» классификация вынудила очень многих выйти из тени, это очень здорово для рынка.

Сейчас мы пытаемся как раз эту систему реализовать. Если нам не помогает в этом вопросе государство, то будем делать это сами. Бизнесу важно, чтобы все работали в равных условиях. Мы собираем директоров отелей, туроператоров и говорим: давайте вместе будем ездить на выставки. Это выгоднее. Если областной департамент не делает выезд на выставку, которая нам интересна – скажем, в северных районах страны, – давайте сделаем это вместе. В принципе все откликаются.

– А что это за история про то, как вас не включили в общественный совет?

– Формирование общественного совета при департаменте туризма, на мой взгляд, очень непрозрачно. Нашу организацию только слепой может не заметить. Я два года состояла в совете, в котором старалась быть очень активной. Мы гостиницы пытались собирать, писали обращения. А в этом году я почему-то исчезаю из списка членов общественного совета.

На мое недоуменное письмо пришел ответ: увы и ах, мы уже сформировались. А самое смешное было то, что позже того дня, когда я этот ответ получила, некоторые из знакомых руководителей гостиниц только получили приглашение вступить в совет.

Я на эти уловки не обращаю внимания, потому что это смешно. Проблема не в том, что нам хочется быть в общественном совете, а в том, что надо вообще что-то делать. Надо, чтобы кто-то постеснялся, что у него результатов нет. Хотелось бы, чтобы вся эта наша деятельность была направлена на любовь к родному краю. И все. Потому что есть операторы, есть круизники, есть гостиницы. Все готовы вместе складываться и какие-то проекты делать эффективными. Не так, для галочки, а потому что это их кровный бизнес, это их деньги. А данный общественный совет не способствует тому, чтобы сообщество объединилось и свои какие-то претензии высказывало. Получается так: зачитывается программа, говорят – все вам понятно? Все, как в школе, говорят: да. Или вопросы какие-то задали. Даже форма такая: сидят все в зале, в президиуме сидит руководитель департамента. При такой форме не будет ни мозговых штурмов, не будет никакого «рождения», когда люди сидят как в кинотеатре и смотрят на руководителя. И потом расходятся.

Или вот не так давно проводился круглый стол по вопросам внутреннего туризма. Организатором была торгово-промышленная палата. И когда организаторы увидели, что я пришла, встала женщина из оргкомитета и сказала, что меня нет в списках. Я спрашиваю, кто дал распоряжение, чтобы меня не пустить? Она говорит: руководитель комитета по туризму при ТПП сказал никого не пускать сегодня. Я сказала: простите, но это же за государственные деньги организуется мероприятие – оно общественное. Я являюсь руководителем общественной организации, занимающейся развитием внутреннего туризма в регионе, лицо заинтересованное, готова постоять, мне стула не надо. Но сотрудница ТПП встала грудью, мне перекрыли вход, не пустили и тех, кто был со мной, и эти люди пострадали тоже.

Это гротеск! Ведь по логике вещей, в ТПП для своего статуса должны меня были пустить и выдержать все мои вопросы, потому что их работа – содействовать таким, как я, продвигать интересы бизнеса. Создается впечатление, что у чиновников постоянно какие-то странные подозрения, что я защитница частного бизнеса и хочу урвать себе что-то.

У меня даже повысилась личная самооценка после того случая, я раньше думала, что я никакой опасности не представляю. Надо же, зверь какой я страшный! Причем мы никогда не скандалили. Никогда в жизни не допущу этого – я кандидат психологических наук, у меня диплом посвящен эффективному управлению гостиницами с психологической точки зрения.

Но почему-то наших вопросов боятся. Например, на сайте департамента туризма вывесили документ, регламентирующий аккредитацию органов по классификации гостиниц. Наши эксперты почитали – оказалось, что в документе что-то вообще не относится к делу. Некая часть написана вообще про какую-то выдачу субсидий – она скопирована была, видимо, была из другого документа.

Мы написали официально в правительство – поправьте, пожалуйста.

Кроме того, мы задались вопросом, как нам сдавать отчетность. Пришла следующая отчетная очередь, и мы опять туда полезли. Там висит старый документ, с выдачей субсидий…

(Продолжение следует)