«Есть за границей контора Кука. Если вас одолеет скука и вы захотите увидеть мир…» Хрестоматийное советское стихотворение Маршака про мистера Твистера – владельца заводов, газет, пароходов было напечатано в 1933 г. Поэт напророчил: уже в 1934-м знаменитый «Томас Кук и сын» начал сотрудничать с советским «Интуристом».
Зарубежные гости на балконе гостиницы «Националь»
Трогательная предыстория появления первых иностранцев на отдыхе в послереволюционной России описана первым наркомом здравоохранения Н.А. Семашко в 1920 г. «Я вернулся в Москву с сияющим лицом и в тот же вечер доложил Владимиру Ильичу о замечательных перспективах организации в Крыму «Всероссийской здравницы». Владимир Ильич внимательно выслушал меня и сказал: «Напишите проект декрета СНК, но политический, такой, чтобы каждая фраза пела». Целую ночь просидел я за проектом декрета и на другой день показал его Владимиру Ильичу».
Семашко обещал оздоровление в Крыму новым людям: «рабочим, крестьянам и всем трудящимся всех советских республик». Владимиру Ильичу этого, однако, показалось мало: он, как вспоминает соратник, «предложил добавить после слов: «всех трудящихся всех советских республик» слова «и также для рабочих других стран, направляемых Международным советом профсоюзов». «Не рано ли?» – возразил я. Но Владимир Ильич категорически настаивал на своем: «Это будет иметь большое политическое значение».
Транссибирский экспресс слыл одним из легендарных русских брендов.
В это время уже начиналось взаимодействие с «классово близкими» иностранцами – в надежде воздействовать на общественное мнение Европы и Америки. А в середине 20-х, когда дипломатическое отношения с крупными государствами Европы были установлены, в СССР появились первые группы туристов, одолеваемых любознательностью. Это были, как писал один из высокопоставленных работников Наркомата внешней торговли, «социальные туристы, которых интересует прежде всего новый, невиданный еще в истории социальный опыт».
Кто-то должен был их принимать. В 1925 г. в структуре Всесоюзного общества по культурным связям с зарубежными странами (ВОКС) появилось специальное бюро по приему иностранцев (объем работ: 1925 г. – 463 человека, 1926 г. – 1203). А в 1929-м был основан «Интурист». Предполагалось, что эта организация, рассматривающая туризм как «самый простой и выгодный экспорт», станет прибыльной.
Однако и в 1935 г. «Интурист» формулировал смысл своей деятельности так: «Основная политическая задача «Интуриста» – формирование общественного мнения в капиталистических странах в пользу СССР». За этот «паблик рилейшнз» молодому государству чаще всего приходилось самому доплачивать.
Жена и дети американского фотографа Джеймса Эббе. 1932 г.
С одной стороны, интуризмом «рулили» все. То СТО (Совет по труду и обороне) секретное постановление примет: одно из них в 1930 г. обязывало все полпредства за границей «уделять постоянное внимание вопросам интуризма и транзита через СССР». То ЦК ВКП(б) и Совнаркома решат улучшить ситуацию и в 1931-м создадут сеть заграничных отделений «Интуриста» в надежде, что «иностранный туризм станет мощным рычагом политического влияния Союза ССР на трудящиеся массы капстран и значительным источником притока валюты». С другой стороны, пришлось отбиваться от «классово близких»: с началом Великой депрессии к России стали проявлять живейший интерес американские гастарбайтеры, и советской стороне пришлось озаботиться мерами по перекрытию нелегальной миграции из США (стали требовать обязательный обратный билет).
«Мистер Твистер, миллионер, едет туристом в СССР»
Постер с рекламой круизов по Волге издавался в США в 1935 г.
Советские газеты и журналы уверяли, что поездки по Советскому Союзу производили на иностранных туристов сильное впечатление. Публикуемые цитаты из иностранных СМИ часто походили на хвастовство. Нижний Новгород – «показательный город коммунизма, который в недалеком будущем затмит Дейтройт с его фордовскоми заводами» (корреспондент английской газеты «Дэйли Экспресс» Качеш). «Сейчас в России все более довольны жизнью, чем в довоенное время. Рабочий в довоенное время был рабом и выглядел им, теперь же он – всё. До войны у русского трудового населения не было ни жизни, ни развлечений. Теперь в России все к услугам трудящихся: у них есть великолепные парки, бесплатные радио, театры, концерты, опера, теннис, хоккей, футбол» (американский публицист Бернард Холст). Иногда – смахивали на оправдание. «Нужно помнить, что русская революция была совершена вовсе не для того, чтобы создавать комфорт для иностранных туристов» (Джерош Гальброд, «Нью-Хроникль»).
Самый высокий уровень туруслуг в СССР был ниже среднего в Европе. Но поскольку они обходились для интуристов относительно дешево, в годы тогдашнего финкризиса находились любители советского курортного экстрима. Резкое снижение в 1930 г. спроса на каюты первого класса, специальные прогулочные пароходы и апартаменты в роскошных курортных отелях отчасти компенсировалось притоком средних слоев иностранных туристов. На них и решено было делать ставку.
Иностранные туристы делились на классы: специальный (в одной комнате более двух человек), туристический (двухместное размещение) и первый (размещение в отдельном номере). Цены на курортах зависели от класса обслуживания (разница в ценах доходила до 2,5 раза) и срока пребывания (чем дольше – тем дешевле). Туристов 1-го класса встречали и перевозили с вокзала в гостиницу и обратно в легковых автомобилях, а остальных – в автобусах. За весь комплекс услуг интуристам, вплоть до билетов в кино, отвечало специальное Бюро обслуживания. Именно туда звонил, справляясь о Воланде, председатель домкома Никанор Иванович Босой в «Мастере и Маргарите».
В марте 1934 г. снизили расценки в валюте на гостиницы. В августе установили 50%-ную валютную скидку на железнодорожные билеты на курорты. В январе 1936 г. председатель правления «Интуриста» В. Курц обратился к «всероссийскому старосте» М.И. Калинину с просьбой передать его ведомству здания, оборудование и имущество бывшего санатория Наркомата водного транспорта в Сочи для создания специальной базы для иностранцев.
Однако установка на развитие иностранного туризма все время вступала в противоречие с недоверием к этим туристам. Вновь уместно вспомнить М.А. Булгакова: «Вот они где у меня сидят, эти интуристы! – интимно пожаловался Коровьев, – верите ли, всю душу вымотали!.. Или нашпионит, как последний сукин сын, или же капризами все нервы вымотает».
Утвержденная в 1936 г. Генеральная инструкция правления ВАО «Интурист» четко регламентировала курортное обслуживание интуристов в семи городах (причем тех, кто ехал в Севастополь по морю, высаживали в Батуми и довозили на поезде, поскольку Севастопольский порт для иностранцев был закрыт). Эти места становились резервациями, и даже рекомендованные экскурсии, построенные «на показах достижений социалистического строительства во всех областях народного хозяйства, культуры и быта социалистического общества», разрешались все реже. Фотопленки можно было вывозить только проявленными, при этом объекты стратегического назначения – предприятия, мосты, железные дороги и пристани – фотографировать запрещалось. С середины 30-х все хуже выдавались визы.
С комфортом тоже получалось не всегда: «иностранцы ночевали в ванных комнатах, коридорах или вынуждены были ночевать на вокзалах»; «в большинстве случаев помещения грязные, с несвежим бельем… нет ванн, уборные настолько загрязнены, что ими невозможно пользоваться», признавалось в отчетах «Интуриста».
Для увеличения турпотока надо было поступиться принципами. Так, с 1935 г. началось обслуживание паломников из Синьцзяна, которые отправлялись в Мекку с остановками в Москве и Одессе: поток увеличился. Но обычно поступаться не получалось: и в 1937 г. появилось постановление правления «Интуриста» «О повышении политической бдительности работников «Интуриста» при работе с иностранными туристами», а в 1939-м закрылось севастопольское отделение якобы по причине утраты интереса к местным достопримечательностям.
Даже в самые оптимистичные времена годовой прогноз на иностранный туризм не превышал 20–25 тысяч, на деле же, даже вместе с транзитниками, поток всегда был меньше. Как и во всех остальных областях советского хозяйства, политика победила экономику.
Мастера языковых барьеров
«Интурист» с момента своего возникновения обладал правом подготовки своего персонала. В планах подготовки фигурировали сотни гидов-переводчиков, на деле в 1930 г. на весь Советский Союз их насчитывалось всего 70. А они должны были стать основной боевой единицей. По словам руководителя ВОКСа А.Я. Аросева, гиды играли «роль заградительных отрядов, которые идут впереди колонны. Иностранцы свои первые впечатления об СССР получают от переводчиков». При этом, по утверждению В.М. Бережкова (в 30-х – гида «Интуриста», в 40-х – переводчика Сталина), «интуристы под бдительным присмотром гидов видели только процветающее государство, которое им старались продемонстрировать».
Гиды-переводчики были в первую очередь «бойцами идеологического фронта», во вторую – культуртрегерами и, наконец, немножко волшебниками, создающими положительный образ Страны Советов (способными «не по обывательски объяснить иностранцам те или иные явления и моменты нашей жизни»). Таких людей много не бывает.
Коммунистические курсы гидов (от 4 до 8 месяцев) были созданы в Москве, Ленинграде и Тифлисе еще в 1930 г. Через год в Москве и Ленинграде появились 3-годичные курсы для гидов с обучением не только языкам, но и основам политэкономии, экономической географии и т.п. В языковых институтах (Московском институте новых языков и Институте лингвистики в Ленинграде) появились экскурсионно-переводческие отделения. Общее количество обучающихся в системе «Интуриста» в 1935 г. составило почти 3 тыс. человек. В том же году был образован Институт иностранного туризма в Ленинграде… Который, впрочем, через три года закрылся по указанию Политбюро ЦК ВКП(б).
Усиление бдительности и поиски врагов народа в 1937-м привели к катастрофической нехватке кадров даже в заграничных представительствах.
«Руссо туристо»
Попытки изобразить выездной туризм были слабыми и непродолжительными. В начале ноября 1930 г. организуется первая заграничная «массовка» – поездка 257 лучших ударников труда вокруг Европы на теплоходе «Абхазия». Принимали участников в Германии, Италии и Турции (Англия и Франция отказали) работники советских полпредств, в Неаполь специально приезжал А.М. Горький. Цель заграничной экскурсии была – «наглядно показать лицо капиталистического мира», «своими глазами увидеть проявления экономического кризиса в капиталистических странах», «лишний раз убедиться в преимуществах советского строя». Разумеется, все, что надо, ударники увидели: кризис, безработицу, трущобы, отсутствие канализации и электричества, тяжелую женскую долю, рахитичных детей, мрачность и подавленность рабочих.
Заодно первая поездка за рубеж превратилась в своеобразную политшколу: с лекциями, докладами, обменом производственным опытом, коллективным обсуждением увиденного. Услышав по радио сообщение о начавшемся процессе Промпартии, туристы «на фоне фашистской Италии» провели митинг, апофеозом которого стала подача заявлений рабочих на вступление в ВКП(б).
Второй рейс состоялся на теплоходе «Украина». «Ударники наблюдали в разной форме белый террор, роскошь буржуазных кварталов при ужасающей нищете пролетариата» и т.д.
На этом история выездного массового туризма в советской России надолго заканчивается. На память остались только несколько книг и кинофильмов. И твердое убеждение: не нужен нам берег турецкий, чужая страна не нужна!
