Диктор Юрий Левитан стал одним из символов XX века вообще и Великой Отечественной войны в частности. В начале октября исполнилось 105 лет со дня рождения легенды советского радио победы.
Диктор Юрий Левитан стал одним из символов ХХ века вообще и Великой Отечественной войны в частности. В начале октября исполнилось 105 лет со дня рождения легенды советского радио. О Юрии Левитане вспоминает его многолетний друг и биограф, журналист и общественный деятель Юрий Белкин.
— Юрий Владимирович, как вы познакомились с Левитаном?
— В начале шестидесятых годов Юрию Борисовичу поручили прочитать один из моих очерков. Мы познакомились и потом довольно часто виделись в Радиокомитете. А вскоре и вовсе подружились. Он стал приглашать меня к себе домой, позволил сделать копии со всех фотографий, находящихся в его семейном архиве.
— Чем же вы его так расположили к себе?
— Не знаю. Может быть, ему нравилось внимание, которое проявляет к нему журналист «Правды», или он предполагал, что у меня сложатся какие-то особые отношения с его дочерью…
— А в «Правде» вы о нем писали?
— В мае 1975 года я сообщил Юрию Борисовичу, что написал о нем большой очерк. Левитан рассмеялся и заявил, что готов поспорить на бутылку коньяка, что эта газета о нем ничего не даст. Но на сей раз он ошибся. В День радио, 7 мая, главная газета страны напечатала мой очерк «Говорит Москва…» Юрий Борисович радовался как мальчишка. Попросил меня принести ему как можно больше экземпляров этого номера.
— Как Левитан жил?
— Очень скромно. Ни антикварной мебели, ни дорогих картин, ни богатой библиотеки у него не было. Главной ценностью он считал два чемодана с письмами радиослушателей.
— Что из его рассказов о работе в годы войны вам запомнилось больше всего?
— Однажды председатель Радиокомитета вызвал его и попросил прочитать в сводке следующий текст: «Белорусский партизанский отряд под командованием товарища С. освободил девять населенных пунктов». Левитан просьбу выполнил и забыл. Лишь спустя много лет он узнал, какая история стояла за этой фразой. Наше командование направило в тыл врага разведывательно-диверсионный отряд. Ребята, одетые в немецкую форму, с немецкими документами, выпрыгнули из самолета на парашютах и… попали в расположение партизан. А те, приняв их за вражеский десант, взяли в плен и намеревались расстрелять. Что было делать? И выдавать себя нельзя (вдруг у партизан окажется предатель?), и жизнь все-таки одна. «Пленные фрицы» запросили встречи с командиром отряда, уверяли на чистейшем русском языке, что они «свои», советские, что у них секретное задание от командования. Командир им не верил. И тогда один из «фрицев» сказал: «Дайте нам какую-то свою условную фразу, пароль, мы свяжемся с Москвой, и вы услышите эту фразу в сводке Совинформбюро». Партизаны такую фразу дали. И в указанное время она прозвучала по радио… Юрий Борисович узнал о своей роли в этой истории лишь после победы из письма одного из диверсантов.
— Пишут, что во время войны Гитлер объявлял Левитана врагом № 1, что за его голову назначали награду то ли в 100, то ли в 250 тысяч марок, что фашисты собирались его похитить… Но разве во время войны кто-то знал его в лицо?
— Его и после войны в лицо не знали. 9 мая 1945 года Левитан получил в Кремле приказ № 369 о победе Советской армии и поспешил в студию, которая находилась в здании ГУМа. А на Красной площади яблоку было негде упасть. От Спасских ворот Юрий Борисович смог сделать всего несколько шагов. Просил дать пройти, а ему отвечали: «Сейчас Левитан приказ читать будет, салют начнется. Стойте, как все, смотрите и слушайте!» Левитан понял, что сорвет праздник миллионам людей. А что будет с ним самим, страшно даже подумать. И решил вернуться в Кремль: там тоже есть радиостудия, из которой изредка выступает Сталин. Прорваться назад было тоже непросто, но диктор сумел добраться до кремлевской охраны. Сообщил о ситуации коменданту, тот приказал пропустить его. Он оказался у микрофона за несколько минут до эфира.
— В этом году вы передали в Главное архивное управление Москвы несколько фотографий из архива Левитана. А какая история у снимка, где он с летчиком Покрышкиным?
Они встретились в студии в 1944 году. Александр Покрышкин, трижды Герой Советского Союза, боялся… выступать перед микрофоном. Юрий Борисович подбадривал его, предложил пройти в соседнюю студию и сказать все, что он захочет. В результате в эфире Покрышкин держался отлично. Но из студии вышел весь потный, красный и в сердцах сказал Юрию Борисовичу: «Мне легче было бы еще пару-тройку самолетов сбить, чем у вашего микрофона выступать».
— Почему Левитан не написал мемуаров?
— Я уговаривал его, мы собирались сделать книжку вдвоем. И последний разговор был летом 1983 года. Тогда отмечалось сорокалетие разгрома гитлеровских войск на Курской дуге, Юрия Борисовича пригласили на торжества. Ему было уже 69 лет, он плохо себя чувствовал, но отказать не смог. Обещал, что вернется, и мы засядем за работу. А 4 августа в деревне Бессоновка Белгородской области у него случился инфаркт — как потом выяснилось, третий по счету. Пока вызвали скорую, пока везли его в соседний поселок, где находился врач, время было упущено…
