Лучшие книги для подростков на каникулах
Кровь, яды и история криминалистики в интерактивном «Шерлоке Холмсе». Дети, которые довели учителя до Лапландии, в повести Тимо Парвелы. Профнепригодный король-интриган в книге Кристине Нёстлингер. Переписанная легенда о Георгии Победоносце. Книги по истории маяков и кораблестроения и повесть о «русских немцах» Ольги Колпаковой. Обзор книжных новинок для детей и подростков.
Артур Конан-Дойл «Приключения Шерлока Холмса» (перевод М. Чуковской, Н. Чуковского, Д. Лившиц, изд-во «Лабиринт-пресс») 6+
Главный художественный прием (явно позаимствованный автором из жизни) книг Парвелы про Эллу и ее класс — недопонимание: дети интерпретируют рядовые события в конспирологическом ключе и действуют сообразно своему пониманию. В первой книге их учитель решил жениться, а они подумали, что он стал жертвой преступника. В «Элле в Лапландии», третьей книге серии, учитель с классом, вместо того, чтобы улететь на море, по ошибке улетает в Лапландию к своим родителям, а детям кажется, что отец учителя — Дед Мороз, который решил коварством превратить их всех в гномов. В финале ситуация всегда разъясняется, и все встает на свои места, но серия гомерически смешных комических ситуаций читателю обеспечена.
Для русского читателя австрийская писательница и художник Кристине Нёстлингер в первую очередь, конечно, автор многочисленных «Рассказов про Франца», хотя у нас выходил и один из самых известных ее текстов «Конрад — мальчик из консервной банки», и подростковые «Само собой и вообще» и «История одной семейки». Она пишет сказки и совершенно реалистичные тексты, но вне зависимости от степени «выдуманности» истории все ее произведения отличает тонкая наблюдательность над жизнью семьи и самоощущением ребенка в ней. И в «Огуречном короле» главное, разумеется, не в том, как ведет себя пупырчатый монарх (хотя там развивается целая интрига), а что в душе у каждого члена семьи от мала до велика происходит и как сделать так, чтобы всем было хорошо и все друг друга понимали и поддерживали.
Ульф Старк «Георгий и дракон» (перевод О. Мяэотс, иллюстрации Анны Хёглунд, изд-во «Белая ворона») 6+
Итак, юноша Георгий живет с отцом и двумя старшими братьями в Каппадокии. Днем они работают, вечерами играют, тренируются и соревнуются. Но Георгий — совсем не лучший воин и часто проигрывает братьям: то на зайца отвлечется, то пением птиц заслушается. Но так вышло, что именно Георгию отец дарит свой меч и доспехи. И дает совет: всегда и во всем слушать свое сердце. И хотя поначалу кажется, что ничего хорошего сердце Георгию не насоветовало, в результате именно любовь к ближнему позволит юноше победить дракона и сделать счастливыми близких.
Ульф Старк привнес с сюжет канонического жития святого немало авторских деталей, но не изменил и даже усилил главное, наиболее точно соответствующее духу христианства: любовь как чудо.
Роман Беляев «Как работает маяк?» (изд-во «Самокат») 0+
Это не значит, что вовсе невозможно: Ольга Громова в повести «Сахарный ребенок», вышедшей в том же издательстве «КомпасГид» несколько лет назад, прекрасно справилась с тремя задачами сразу: рассказала историю жизни реального человека, чей отец был репрессирован, а она, пятилетняя девочка, и ее мать были отправлены в лагерь для членов семьи изменников родины; достоверно описала жизнь в лагерях и создала художественное произведение, имеющее все права называться высокой литературой.
Примерно те же задачи ставила перед собой Ольга Колпакова, автор «Полынной елки». Исходная ситуация напоминает «Сахарного ребенка», с той только разницей, что ее герои — «русские немцы», сосланные во время Великой Отечественной войны в Сибирь. У автора на руках был примерно тот же материал, что и у Ольги Громовой: биографии героев, которые были в войну детьми. Собственно, от лица одного из них, девочки Марийхе, и ведется повествование. И если две первые задачи (биографическую и историческую) книга решает, то с литературной все оказалось сложнее: текст рассыпается на разрозненные факты, картинки, сценки, описанные скованным языком и не связанные между собой ничем, кроме фигуры рассказчика и хронологии повествования. Поэтому лучше подходить к ней как к книге воспоминаний: личные свидетельства современников эпохи ценны сами по себе теми сведениями, которые в них содержатся, и не обязаны отличаться художественными достоинствами.
