Их нередко можно встретить на улицах российских городов. Мрачные длиннобородые мужчины в темной одежде, раздающие прохожим литературу, среди которой некий «Опричный листок» с подписью Николая Козлова. Называют они себя не иначе как «опричниками», а послушать, что говорят, так и вовсе мурашки по телу, пот с лица. Тут тебе и великие заслуги Григория Распутина и божественная миссия Ивана Грозного и размышления о новом царе, который вот-вот придет и спасет нашу страну от горестей и напастей…
Живут опричники целыми поселениями. Одно из них в окрестностях города Любима Ярославской области. Туда, помятуя об исторических опричных «подвигах» и рискуя остаться без головы, и решили наведаться корреспонденты журнала «Отдых в России».
Этот небольшой городок был выбран опричниками неслучайно. По преданию, имя Любим дал городу сам царь Иоанн Грозный, восхитившийся красотой здешней природы. Иоанн Грозный – фигура для опричников исключительно святая и почитается особым образом. Сама земля, которую благословил кровавый царь, должна была вдохновлять опричников на их тайный подвиг. Поскитавшись по нескольким деревням, опричники, в конце концов, осели в деревне Кощеево. Лучшее место для ищущих уединения отшельников найти трудно. Проезжей дороги до Кощеева нет. Три километра надо топать по грязи в болотных сапогах по колено. Зимой и вовсе не доберешься — утонешь в снегу. Приглянулось, как видно, идейному вдохновителю «опричников» Щедрину и само название деревеньки. Не зря же в одном из своих «Опричных листков», в статье под названием «Смерть Кощея», он сравнивает Кощея Бессмертного с антихристом.
Живут они здесь по такому правилу: женщины, которые по опричному учению являются существами низшими, с многочисленными детьми остаются в деревне вести хозяйство и все крестьянские работы. Мужчины же служат идее – колесят по стране, распространяя свои опричные листки и другую религиозную литературу, лишь эпизодически бывая дома, как правило, по ночам.
Официально в Кощееве проживают две семьи переселенцев, у которых в общей сложности десять детей. Кощеевские женщины — Юля и Татьяна — обе с высшим образованием. Татьяна — музыкант, Юля — художник, и, как говорят, очень талантливый. Режет деревянные иконы. Но в деревенской глуши женщинам приходится в основном заниматься тяжелой работой по хозяйству. Вход в Кощеево чужакам заказан.
Местные жители «опричников» откровенно боятся. Из уст в уста передаются страшные рассказы о местном фермере, дерзнувшем нарушить запрет и без разрешения появиться в опричной деревне. Наказание за дерзкий поступок было суровым – якобы сначала опричники похитили его детей, потом до полусмерти избили его самого. Фермер, оправившись от побоев, вместе с семьей уехал из Любимского района.
Но все-таки очень хотелось проверить достоверность рассказов местных жителей о загадочной общине в деревне Кощеево, о безмолвных женщинах-трудягах, их, «особых» детишках, с детства посвященных таинственной миссии, не знающих детских забав. А потому мы все-таки решили предпринять самостоятельное путешествие в Кощеево.
Нам повезло. Нашим провожатым любезно согласился выступить участковый Любимского РОВД Владимир Лебедев. Журналистская командировка удачно совпала с его плановым походом в Кощеево, где он, время от времени, проверяет паспортный режим.
Проехав километров 20 от Любима по проселочной дороге, наша «Тойота» уперлась в тупиковую деревню Кинтаново. До Кощеева отсюда еще три километра пешком. Владимир Сергеевич выдал нам с фотографом захваченные из милиции резиновые сапоги–боевую униформу любимских оперативников и участковых, протопавших в них сотни километров по деревенскому бездорожью. Дорога до Кощеева поразила меня своей сказочной красотой. Мы спускались в овражки и поднимались на пригорки, несколько раз переходили местную речушку Рушу по деревянным мостикам, любовались на бобровую плотину, напились свежей водицы из лесного родника. Неожиданно вынырнула из-за последнего холма опричная деревенька. Несколько деревянных домов, огороды со старомодными частоколами из длинных жердей, множество колодцев – у каждого дома свой. И тревожная тишина – ни души, ни шороха. Окна домов плотно занавешены.
Участковый, приказав нам убрать фотоаппараты, стучится в первый дом – голубой, с резными белыми наличниками. Раздаются гулкие шаги по деревянным ступеням, и в дверную щелку протискивается парень в сапогах и брезентовой куртке. Зовут его Максим, ему 16 лет, он закончил 9 классов и дальше образование продолжать не собирается, занимается сельским хозяйством.
«Зарублю, — злобно процедил он сквозь зубы, схватившись за древко топора, — Уберите камеру, а то разнесу в клочья». Но перехватил взгляд участкового и обиженно заныл: «Пусть убираются отсюда, я им запрещаю здесь ходить…». Не разрешил он нам сфотографировать и свою рыжую лошадь, и даже напиться воды из его колодца. Хмуро попрощался и исчез в доме, заперев дверь на задвижку.
В следующем доме, который мы посетили, нас тоже встретили неприветливо. Хозяйка – Татьяна Евгеньевна, мать четверых детей, которые прогуливались неподалеку, одетые в убогие пальтишки и заношенные до дыр курточки, обрушила на нас шквал ругани.
Узнав, что по ее душу пришли журналисты, замахала руками: ни о чем я разговаривать не буду. На вопрос, где ее муж, и когда вернется, ответила воинственно: «А что муж? Он мне не докладывается. Муж — глава семьи, а я у него в подчинении, я у него спросить не имею права, куда он уехал и когда вернется. Он мною руководит, а не я им…» Единственный, кто нам был здесь рад, это дворовый пес, который так и подпрыгивал на своей железной цепи, заигрывая с нами. Я хотела протянуть к нему руку и погладить, но под злобным взглядом хозяйки сделать этого не решалась…
В третьем доме нам повезло больше – миловидная женщина Юля, та самая знаменитая художница, приехавшая в Любим вместе с мужем с Дальнего Востока, хоть и без удовольствия, но поддерживала беседу. Когда мы спросили о ее картинах, иконах, она растеряно улыбнулась: «Какие там картины! Когда мне этим заниматься – дети на мне, огород. Я уже много лет в руках кисти не держала!» Дискуссия по поводу искусства немного заинтересовала ее. Вздохнув, она сказала с печалью в голосе: «И той жизни я лишилась, и к этой не привыкла».
За всеми нашими передвижениями пристально наблюдал стоявший чуть поодаль Максим. По всей видимости, он должен будет доложить вернувшимся мужчинам обо всех действиях чужаков на их территории.
На обратном пути Владимир Сергеевич участливо вздыхал: «Жалко парнишку. Он ведь в таком возрасте, когда всего хочется – ну там, развлечений, общения со сверстниками, с девчонками. А что он видит, кроме тяжелого труда? Ничего. Вот потому и озлобленный такой, трудно ему приходится». Беспокоился он и о женщинах, которые разговаривали с нами. Ведь за то, что они перемолвились двумя-тремя словами с журналистами, их может постигнуть суровое наказание со стороны мужей».
Кстати
В пасхальную ночь 1999 года в городе Вышний Волочек Тверской области предприниматель Александр Сысоев и его друг Евгений Харламов, именовавшие себя «опричниками» и слывшие за исключительно религиозных людей, ворвались в здание местного РОВД и расстреляли четверых находившихся в дежурной части милиционеров. Сысоев был задержан, признан невменяемым и помещен в закрытую психиатрическую больницу, а Харламов до сих пор находится в розыске.
