О разного рода экстремалах обычно говорят как о людях «без царя в голове». Наш разговор с сертифицированным гидом-каякером Антоном Свешниковым развенчивает этот стереотип
Каякер Свешников прошел на веслах почти три десятка стран на четырех континентах, заново открыл для фанатов водного туризма реки Грузии, Гималаев, Индии…
– Антон, давно занимаетесь водным туризмом?
– С пяти лет. Родители посадили меня к себе в байдарку, и мы сходили в мой первый водный поход. Маршрут – озеро Селигер и речка Селижаровка. В 14 лет я записался в турклуб в соседнем с нами городе Долгопрудном. И около десяти лет потратил на то, чтобы сплавляться на катамаранах. Но затем произошла неприятная история, после которой я перешел в каякинг.
– Что за история?
– Мы сплавлялись по речке Китой в Прибайкалье. Там есть участок под названием Моткины щеки – длинный каньон с крутыми порогами. Один из таких порогов обычно все обносят: там нереально организовать страховку. Но два экипажа захотели вписать свое имя большими буквами в историю водного туризма – и перевернулись. Только благодаря исключительному везению все кончилось благополучно. Тогда-то, болтаясь на страховочной веревке, я и подумал: «Надо что-то в корне менять».
Нижнее ущелье Башкауса считается эталоном сложного сплава, из него на чистом везении выйти не получится
– Разве каякинг не опаснее сплавов на катамаране?
– Опасность зависит не от судна, а от квалификации участников сплава. Ее можно приобрести только путем регулярной практики. Я стал искать возможность, находясь в Москве, несколько раз в неделю тренироваться, и открыл для себя гребной слалом: там на каяке надо попасть в ворота, расставленные на реке или канале. Записался в секцию и стал учиться на речке Сходне. Постепенно я понял, что мне это нравится больше, чем сплав на катамаране. Эмоции, по сути, те же, а вот речки проще и уровень опасности гораздо ниже.
– Из-за чего обычно гибнут люди в водном туризме?
– Человеческий фактор, других причин нет. Важно знать свой уровень и не пытаться прыгнуть выше головы.
– Недавно в социальной сети на меня вышла некая турфирма и пригласила на Катунь и Чулышман. Поход анонсировали как мероприятие для участников без опыта. Это нормально?
– Коммерческий рафтинг организуется на речках практически любой категории сложности. Вопрос в том, кто те люди, что будут отвечать за страховку и следить за безопасностью. Алтайские реки нужно проходить в спасжилете, каске и гидрокостюме.
Спасательные работы – обязательный элемент сплава. Нужно быть готовым оказать помощь товарищу на реке
– В предложении написано, что гидрокостюм должен быть свой…
– Это несерьезный подход. Увы, в нашей стране с коммерческим сплавом пока все очень плохо. На две хорошие конторы приходятся сотни плохих турфирм, которым плевать на безопасность клиентов. Пример с гидрокостюмом как раз из этой серии. За границей, если хочешь работать гидом, ты должен показать свою квалификацию, пройдя сертификацию Международной федерации рафтинга (IRF). Тесты очень сложные, без отличного владения ремеслом их не пройти.
Спасконец – это обязательный элемент снаряжения в арсенале как гида, так и любого каякера, сплавляющегося по бурным рекам
Другими словами, за рубежом гид – это универсальный солдат, за подготовку которого отвечают профессионалы своего дела. У нас эту сферу регулирует государство, а точнее, чиновники на местах, которые понятия не имеют, что такое водный туризм. Им проще запретить, чем предлагать исполнимые правила. Отсюда, например, дурацкое требование иметь в походе профессионального врача. Такого, чтобы он еще и сплавлялся на должном уровне, днем с огнем не сыщешь.
– Именно поэтому вы организуете туры в основном по Индии и Грузии?
– Я вожу туры в тех местах, где мне очень нравится. Сезон в Индии начинается в марте, а заканчивается в ноябре. Весной и осенью мне легче искать клиентов, потому что в России сезон либо еще не начался, либо уже закончился. В Грузии в мае погода лучше, чем у нас. А в России я организую туры по Алтаю, но, как правило, для иностранцев.
– Вы – автор путеводителя «Бурные реки Алтая». Что вас подтолкнуло к его написанию?
– Это общемировая практика, когда по каждому региону имеется путеводитель. Я вспомнил, чему меня учили в Московском государственном университете печати, взял за образец путеводитель по Норвегии и написал эту книгу. Очень люблю Алтай, хорошо знаю местные речки. Но тираж получился небольшой – всего тысяча экземпляров, которые быстро разобрали туристы-водники.
– Назовите топ-3 самых интересных в плане водного туризма маршрутов России.
– Во-первых, вся речка Чулышман на Алтае – она достаточно длинная и имеет три абсолютно разных участка. Язулинское ущелье – сложное и интенсивное, Шавлинское находится в отрыве от цивилизации и невероятно живописное. Потом начинается участок с несколькими мощными порогами в невероятной по красоте долине: каменные грибы, водопады… Второй мой любимый маршрут – Китой. До ближайшего населенного пункта сотни километров, тебя переполняет удивительное чувство, что ты находишься вне цивилизации. Следом назову речку Башкаус на Алтае. Нижнее ущелье Башкауса считается эталоном сложного сплава, из него на чистом везении выйти не получится.
– Вы проходили несколько больших водопадов в Чили и США. Визуально это самоубийство…
– На самом деле это не так. С одной стороны, техническая сложность не бог весть какая – нужно подъехать к срезу, совершить правильное движение и приводниться. С другой – все это нужно сделать в состоянии сильного стресса, потому что, как ни крути, 20 метров – это страшно. Даже небольшая ошибка может привести к тому, что лодка войдет в воду не так, как нужно, ты упадешь вниз головой, и последствия будут тяжелыми.
Естественно, организуется страховка – внизу стоят люди в каяках, а с берега страхуют «морковками» – мешками, в которые вкладывают спасательную веревку. Это квалифицированные спасатели, которые в случае чего смогут отвалить неудачливого прыгуна с водопада, доставить его на берег и оказать первую помощь. Но если все сделаешь правильно, чужая помощь не потребуется.
– В вашей туристской карьере были случаи со смертельным исходом?
– Слава богу, нет. Тьфу-тьфу-тьфу. Травмы были. Профессиональная травма каякера – вывих плеча. Я сам и пара моих друзей через это проходили. Помню, в Норвегии мой приятель заработал себе вывих плеча, и нам пришлось в течение нескольких часов вытаскивать его из ущелья. Это было реально тяжело для нас и очень больно для пострадавшего. Единственным комфортным положением для него было согнуться в три погибели. В конце концов все кончилось хорошо, мы доставили его в больницу, и там его починили.
На испытаниях ножа-стропореза – обязательного элемента снаряжения каждого каякера. Страшный сон – оказаться в ловушке, зацепившись за что-либо элементом снаряжения в потоке
– На некоторых фотографиях вы просто прыгаете в ревущий поток…
– Это элементарная лень. Некоторые пороги я не стесняюсь обносить – они выше моего уровня квалификации. Обносить лодку довольно неудобно. Иногда проще бросить ее за порогом в воду и прыгнуть за ней.
Но вообще, любой сплав подразумевает, что рано или поздно ты окажешься в воде без каяка. Последний раз я отделился от каяка в Грузии: мы проехали сложную секцию реки, я в пороге не выполнил ряд верных действий и оказался под сливом вместе с лодкой. Понятное дело, надо «стреляться» – выстегиваться из каяка. Я «отстрелился», меня тут же подобрал на корму мой друг Серега Ильин, другой хороший друг поймал уплывший каяк. Это не экстремальная, а рабочая ситуация в каякинге.
– Как вы отбираете участников похода?
– Ко мне не приходят абсолютные новички. Каякерская тусовка очень узкая – мы почти все друг друга знаем. Если я кого-то не знаю, могу спросить того, кто сплавлялся с этим человеком, и таким образом проверить его готовность к походу. Вообще интересных людей на маршрутах много. Например, женщина-хирург или ученый-генетик, который бросил науку и ушел в промышленный альпинизм.
– Как близкие люди относятся к вашей профессии?
– С пониманием. Отец испытывает смешанные эмоции. Время от времени он мне говорит: «Дружище, а не пора ли поменьше путешествовать?» Но вскоре после этого просит у меня фотографии из моих поездок, чтобы похвастаться друзьям, чем занимается его сын.
– Сами вы еще не женаты. Не думали, что если женитесь, со сплавами придется завязать?
– Такой вариант даже не рассматриваю. Надо найти подругу, которую устроит мой образ жизни.
– Собираетесь покорять новую реку?
– Мне не нравится слово «покорение», потому что реку нельзя покорить. Но есть маршруты, на которых я бы хотел побывать. Например, речки Хара-Мурин и Снежная в Прибайкалье. Они не то чтобы очень сложные, но там красивые и дикие места.
Каякинг – не только спорт, но и возможность путешествовать. В поисках бурной воды можно оказаться в индийских джунглях
– Камчатки нет в ваших планах?
– Камчатка – безумно интересное место, я бы очень хотел поплавать там на морском каяке вдоль побережья. Но чтобы попасть на камчатскую речку, надо либо неделю идти по непролазной тайге, либо забрасываться на вертолете, что очень дорого. А потом, когда речка впадет в океан, нужно на корабле либо парусной лодке выбираться в цивилизацию. Похожие проблемы и во многих других отдаленных регионах нашей страны – речки там классные, но инфраструктуры для того, чтобы легко к ним подобраться, пока нет.
Алексей Егоров
Фото: Ирина Максимова
