Начиная с 2015 года резко увеличилось число китайских туристов, приезжающих в нашу страну
Этим обстоятельством очень гордятся чиновники, регулярно рапортующие о расширении турпотока. Казалось бы, есть чему порадоваться. На фоне обвала рубля и роста благосостояния граждан КНР можно было бы рассчитывать, что гости из Поднебесной помогут российской экономике. Однако, как считают специалисты туриндустрии, этого не происходит. Китайский въездной туризм остается «вещью в себе», финансовые потоки по большей части обходят нас стороной. Зато негативные эффекты туристического бума очевидны: в Петербурге и на Байкале нарастает напряженность по поводу засилья китайцев, которые мусорят, шумят и занимают все места в гостиницах и кафе. Разбираемся, что происходит на самом деле и существуют ли перспективы улучшения ситуации.
Прошлый год стал рекордным по числу въехавших в Россию китайских туристов. Официальная статистика Ростуризма по итогам года пока недоступна, однако тенденции таковы, что прирост составит около 20% по сравнению с 2017‑м, а общее число туристов — более 1,5 млн человек. Впрочем, отдельные чиновники заявляют, что в одной только Москве за прошлый год побывали порядка 2 млн китайских туристов.
Реалистичнее статистика, учитывающая только тех туристов, кто въехал по безвизовому обмену. По данным туристической ассоциации «Мир без границ», с 2015 года число китайских туристов, прибывающих в Россию по безвизовому каналу, удвоилось. Если в 2015‑м в составе безвизовых групп к нам приехали 537 тыс., то в 2018 году — уже 1 100 ыс. человек. За этот период (2015–2018 гг.) прирост составлял примерно 200 тыс. человек в год.
В России китайцы хотят посмотреть либо что-то очень необычное, например, огромное озеро Байкал, либо что-то сопоставимое с тем, к чему они привыкли. Так, московский Кремль вполне можно сравнить с императорским дворцом — ГугуномMAXIM SHIPENKOV EPA Vostock Photo
Также китайских туристов очень интересует Байкал. И как природная достопримечательность, и как объект современной поп-культуры. В 2011 году китайский певец Ли Цзянь исполнил песню «На берегах Байкала», которая стала ужасно популярной после того, как три года спустя засветилась на местной версии шоу «Голос». Другая точка притяжения — Мурманск полярной ночью. Целью посещения Заполярья служит зачатие ребенка под свет северного сияния. Считается, что такой ребенок непременно вырастет умным, сильным и талантливым. Откуда у китайцев столь специфические поверья, учитывая, что места, в которых бывает северное сияние, находятся от Китая на расстоянии многих тысяч километров, непонятно, но пути современного фольклора неисповедимы.
Китайских туристов очень интересует Байкал. И как природная достопримечательность, и как объект современной поп-культурыZUMA Press/Alamy Stock Photo/Vostock Photo
Города Дальнего Востока (прежде всего Владивосток и Благовещенск) привлекают китайцев в формате шоп-туров, алко— и секс-туризма. В прошлом году в Приморье въехали 422 тыс. китайских граждан. За тот же период в Благовещенске побывали более 100 тыс. китайцев. После запуска канатной дороги Благовещенск — Хэйхэ планируется увеличить въездной поток до миллиона человек. Аналогичная цифра называется в контексте строительства высокоскоростной железной дороги из КНР во Владивосток. Где будут жить и чем будут себя развлекать этот миллион туристов, не сообщается.
А вот «Золотое кольцо», о туристическом потенциале которого любят рассуждать региональные власти, китайцев не очень привлекает. Для человека, не разбирающегося в искусстве Древней Руси, а к этой категории относятся 99,9% китайских туристов, многочисленные храмы и монастыри выглядят одинаковыми, а значит, неинтересными.
Как это работает
Пожилые китайцы по-прежнему боятся ездить в нашу страну без руководителя группы и переводчика, потому что иностранными языками не владеют, попытки российских властей перевести указатели на китайский не всегда удачны, а истории о том, как туристов обманули или ограбили полицейские/скинхеды/русские гиды, остаются вирусными в китайском сегменте интернета. В результате китайский турист, желающий поехать в Россию, прежде всего идет в офис турфирмы. А китайская турфирма продает ему безвизовый тур и контролирует на протяжении всего путешествия. Прежде всего финансово.
Для того чтобы понять, как выглядит экономика китайского въездного туризма, рассмотрим типичный китайский тур в Россию.
Средняя стоимость поездки на 7–9 дней составляет 5–8 тысяч юаней (45–70 тысяч рублей). Сюда входят расходы на транспорт, гостиницу, питание в формате «шведский стол» и услуги китайского гида (по межправительственному соглашению в безвизовых группах допускается наличие только одного руководителя из числа граждан КНР). Все это оплачивается еще на территории КНР. В Россию китайский турист едет уже налегке, имея на карманные расходы и покупку сувениров в среднем около 2–3 тысяч юаней.
Существуют и более оптимистичные оценки. Так, по данным ассоциации «Мир без границ», в целом на поездку в Россию средний китайский турист тратит 260 тыс. рублей. В любом случае до российской экономики доходит лишь крохотная часть этой суммы.
Российские турфирмы в схеме приема безвизовых гостей из КНР фактически не нужны. Они требуются лишь для того, чтобы выслать бланк приглашения для группы. Квалифицированные специалисты из числа российских гидов также являются лишним звеном, хотя на некоторых туристических объектах китайская группа теперь обязана нанимать гида, имеющего соответствующий сертификат, и в последнее время таких объектов становится все больше.
Тур в Россию в глазах путешественников из КНР — это далеко не премиум-класс. Китайские туроператоры жестко на всем экономят. Располагая огромными средствами, они могут себе позволить скупать места в российских гостиницах еще в начале сезона блоками, с большими скидками. Так что проживание одного туриста в трехзвездочном отеле во Владивостоке для них будет стоить около 1000 рублей (при этом стандартная цена там в 5–6 раз больше). В ресторанах, где питаются китайские туристы, им предлагается более чем скромный «шведский стол» из расчета не более 120–150 рублей на человека.
Главные траты в России осуществляются в специализированных магазинах, торгующих ювелирными и сувенирными изделиями. Средняя маржа здесь составляет 200–300%, но на отдельные изделия (например, поддельный янтарь) наценка будет до 1000% и выше. Скажем, кусок пластмассы, выдаваемый гидом за янтарь, может стоить до 200 тысяч рублей. Своего янтаря в Китае нет, поэтому разбираться в нем некому. Выручка таких магазинов составляет до 4–5 млн рублей в день. Конкуренции они не боятся, так как открываются под сотрудничество с конкретной турфирмой. Все перемещения тургрупп контролируются гидом, и шансы на то, что китаец купит что-то вне этих магазинов, минимальны.
Китайские турфирмы забирают 30% прибыли от той суммы, которую потратили поставленные ими группы. Еще 30% забирает непосредственно китайский гид. Средства, оставшиеся после вычета издержек на аренду помещения, ЖКХ, зарплату русским продавцам и выплаты различным партнерам, остаются у китайского бизнесмена, который контролирует магазин.
Не все туристы одинаково полезны
Пока от туристического бума больше всего выигрывают именно китайские туроператоры, и основная добавочная стоимость товаров и услуг, потребляемых китайскими туристами, остается под контролем китайского бизнеса. В проигрыше — сами китайские туристы и российская туриндустрия. Туристы получают некачественные услуги (достаточно послушать, что рассказывают о культуре и истории России китайские экскурсоводы) и переплачивают за товары, которые им втюхивают их же соотечественники. А российская туриндустрия оказывается чужой на этом «празднике жизни», который оплачен китайцами и ими же придуман (вспомним истории про зачатие при свете северного сияния).
Динамика же процессов на рынке такова, что китайский бизнес захватывает все большие ресурсы, в том числе используя классические схемы рейдерских захватов с привлечением российских ОПГ и коррумпированных чиновников. Зачастую китайцы договариваются с русским партнером, который выстраивает предприятие (например, тот же магазин) с нуля, после чего его «кидают» либо разоряют, открыв по соседству такой же магазин и пуская весь поток туристов туда.
Поэтому на фоне китайского турпотока все более привлекательным становится работа с туристами из других стран. Пусть их меньше, но пользы от них больше. Самый яркий пример — поток туристов из Южной Кореи, который растет еще большими темпами, чем китайский. Главная точка притяжения для корейцев на данный момент — Владивосток.
Начиная с 2015‑го южнокорейский турпоток здесь каждый год более чем удваивается. За первые десять месяцев 2018‑го он вырос на 150% и составил 170 тысяч туристов (из 290 тысяч корейцев, посетивших Россию в целом). Количество авиарейсов между Владивостоком и южнокорейскими городами увеличилось до 60 в неделю — (для сравнения: в Москву в неделю только 20 рейсов). Выгоды от туристического бума получают обе стороны. Корейцы — дешевый оригинальный отдых всего в двух часах лета от Сеула. Владивостокцы — доступ к развитой сети авиаперевозок, а также бум в сфере услуг, прежде всего в ресторанном бизнесе. Благодаря корейцам в 2017 году пользователи booking.com даже признали Владивосток «гастрономической столицей России».
Отличие корейских туристов от китайских очевидно. Корейцы пользуются правом безвизового въезда и, как правило, свободны от диктата турфирм. По городу ходят не группами, а сами по себе и тратят деньги не в специальных закрытых ресторанах, а в тех же, что и местные. Услуги турфирм приобретают уже на месте (примечательно, что среднестатистический гид-переводчик такой турфирмы — этнический узбек, проведший длительное время в Корее на заработках). Бизнес не обманешь: можно сколько угодно говорить про перекрестные годы сотрудничества и красивые кампании типа China Friendly, но во Владивостоке вывески и меню на корейском встречаются куда чаще, чем на китайском. Подстраиваются под того, кто реально платит. А прибыль местный бизнес получает как раз от корейского турпотока.
Ситуация неизбежно изменится в случае либерализации визового режима с Китаем. Этот вопрос служит предметом ожесточенных дискуссий и больше всего отторжения вызывает как раз со стороны российских турфирм, которые боятся потерять и ту толику доходов, которую они имеют в коллаборации с китайскими операторами. Однако изменения в структуре въездного турпотока могут произойти и просто в силу естественного хода истории. Безвизовые группы и организованный туризм вообще — это прошлый век. Безвизовыми группами ездят небогатые китайцы в возрасте 50+. Молодые китайцы уже сейчас предпочитают путешествовать самостоятельно. А в будущем их станет только больше. Вопрос лишь в том, окажемся ли мы к тому готовы. Без развития малого бизнеса, предпринимательской инициативы и правовой базы ответ вряд ли будет положительным.
