ДЛЯ ВАСИЛИЯ III И ЕЛЕНЫ ГЛИНСКОЙ ВОЛОГОДЧИНА – СВЯТАЯ ЗЕМЛЯ, ИВАН ГРОЗНЫЙ СЧИТАЛ СЕБЯ ЕЙ ОБЯЗАННЫМ… ОТСЮДА РОДОМ ХУДОЖНИК ВЕРЕЩАГИН, ПОЭТ БАТЮШКОВ, ПИСАТЕЛЬ ГИЛЯРОВСКИЙ. НАШ КОРРЕСПОНДЕНТ ВИТАЛИЙ ЛЕСНИЧИЙ ОТПРАВИЛСЯ СЮДА В ПОИСКАХ ИСТОЧНИКА ДУХОВНОЙ СИЛЫ СУРОВОГО КРАЯ.

В небольшой городок Кириллов на Вологодчине я должен прибыть накануне Пасхи. А пока только запрыгиваю на ходу в скорый поезд Москва–Череповец. Проводник последнего вагона журит за опоздание, проверяет документы и с едва заметной беззлобной усмешкой предупреждает, что идти в противоположный конец – через весь состав. Не успел поникнуть от предстоящего перехода по громыхающим вагонам и узким тамбурам, как оживляюсь уже в начале пути. Оказалось, новые вагоны приспособлены для инвалидов-колясочников: широкие коридоры, просторный тамбур и автоматически раздвижные двери облегчают мое движение с нелегкой ношей в руках. Добравшись, без стеснения располагаюсь в мужском купе.

Ночная дорога пробегает незаметно, и в пять утра меня освежает воздух Вологды. Запас времени использую для утреннего завтрака в вокзальном буфете. Увидев меня со стаканом чая и аппетитным пирожком с капустой, молодые парни вежливо уступают место за столиком. Подобная доброжелательность в не очень-то подходящем для нее месте становится для меня открытием. Впоследствии такие открытия уже не удивляли.

Далее держу путь на автобусе. На втором часу видавший тридцать лет назад немецкие автобаны «Мерседес» глохнет. Пересаживаемся в отечественный бренд городских дорог – «ЛиАЗ». Оставшуюся сотню километров отмеряю незначительной встряской на дерматине сиденья. Забегая вперед, отмечу, что дороги оставили очень хорошее впечатление. В 10 утра – Кириллов.

Русская Голгофа

Здесь, под сводами Кирилло-Белозерского монастыря, в 1918 году разыгралась одна из первых трагедий эпохи, вошедшей в историю как «красный террор». Еще не было разрушенных храмов и церквей, сосланных на рудники священников, репрессированных монахов. Потому в группе духовенства и мирян, шедшей под конвоем, лишь настоятель монастыря епископ Кирилловский Варсонофий (Лебедев) догадывался, куда их ведут. Рядом с ним – настоятельница недалеко расположенного Ферапонтова монастыря игуменья Серафима (Сулимова) и четверо мирян – Михаил Трубников, Николай Бурлаков, Филипп Марышев, Анатолий Барашков. Всех вместе подняли в пять утра и повели по дороге к Горицкой пристани. Арестовали после того, как в соседнем селе Ферапонтово был убит комиссар. Пообещали подержать, пока буря не уляжется, а потом отпустить.

Сейчас, спустя десятилетия, уже понятно, что большевики ловко сплели ловушку, куда заманили горожан. В предреволюционные годы при храмах открылись школы для детей, монастыри местным жителям давали работу, отчего духовенство пользовалось влиянием и авторитетом, что, естественно, не устраивало новую власть. 30 августа в Петрограде убивают Урицкого, после чего выходит знаменитый ленинский декрет о «красном терроре» с приказом «всех заложников расстрелять». Никто из шестерых этого не знал. Матушка решила, что далее их на барже по реке доставят в Череповец. Когда группа поравнялась с горой Золотухой, старший конвоя скомандовал свернуть с дороги к отвесному склону и подойти к месту, где красноармейцы обустроили учебное стрельбище. Узникам стало понятно, что в это утро они станут живыми мишенями. У матушки ноги подкосились.

– Ну что ты, матушка? – приободрил ее владыка. – Для чего мы с тобой молимся, постимся, лбы расшибаем? Чтоб в Царствие Небесное попасть. Вот прямо отсюда сейчас предстоит дорога… Нам надо на смерть идти не боясь, как на брачный пир, с веселием.

Игуменья успокоилась и пошла…

Эту историю рассказывает протоиерей Алексий Мокиевский – священник Воскресенского Горицкого женского монастыря. Мы стоим на вершине горы Золотуха на закате дня в последних числах апреля. Воздух чист и прозрачен. Где он вырастает в небо, не видно: в месте слияния угасает в закате солнце. Напротив, через озеро, по берегам еще одетое в кромки льда, белые стены Кирилло-Белозерского монастыря – крупнейшего в Европейской части России. Он, будто облако, накрывает синюю гладь воды. Весь мир замер в ожидании обновления: весна смывает последние остатки зимы. Окружающая картина кажется игрушечной – вынь одну составляющую деталь, и все разлетится осколками.

– Тогда здесь была ровная стенка, – обводит рукой батюшка заросший кустарником пологий склон. – В пленников прицелились 12 человек – отряд из Череповца.

Владыка в этот момент отвернулся и стал молиться. Солдаты дали семь залпов, ни одна пуля в него не попала. Когда всех убили, Варсонофий повернулся и говорит: «Ну, теперь стреляйте в меня!» Обратив внимание на сношенную обувь одного из бойцов, добавил: «Сними и возьми мои: мне они уже не понадобятся…»

В 1998 году на месте казни установили крест, а в 2005 году рядом поставили часовню, построенную без единого гвоздя.

– У местного батюшки, отца Алексея Фомичева, руки золотые, – продолжает отец Алексий Мокиевский. – Взял разрушенный молокозавод и оборудовал там цех – сам рубит деревья, обрабатывает древесину, делает кресты. Помогают ему прихожане-богомольцы.

Главу часовни, которая днем никогда не закрывается, венчают шесть куполов – по количеству убиенных. Ежегодно в день убийства – 15 сентября – от стен Кирилло-Белозерского монастыря к деревянным сводам идет крестный ход.

Холодные воды Шексны

Глядя на окружающие деревеньки, синеву дремлющих озер, замершие в предчувствии буйства деревья, с трудом верится в минувшее лихолетье. В 1397 году на берега Сиверского озера из Москвы пришел старец Кирилл, поставил крест, часовню, начал врачевать людей. Слава о целителе постепенно распространилась, вокруг монаха сложилась братия. Так началась жизнь монастыря. Иван Грозный считал себя обязанным этой земле. Его родители, Василий III и Елена Глинская, отчаявшись заиметь наследника, отправились молиться под своды монастыря, и через год у них появился долгожданный сын – будущий царь Иван IV. К слову, в соседнее Ферапонтово и сейчас из женских консультаций Вологды и Череповца направляют семейные пары, отчаявшиеся заиметь ребенка. А в десяти минутах езды от стен Кирилло-Белозерского монастыря стоит Воскресенский Горицкий женский монастырь, синей лентой вокруг которого изгибается река Шексна.

– На протяжении веков она служила единственной дорогой. Зимой на санях, летом на судах, – продолжает отец Алексий.

По одной из версий, в основе названия реки два славянских корня – от слов «шествовать» и «костно». Первый означает дорогу, второй – «текущая неспешно». После строительства Волго-Балтийского канала уровень воды поднялся на несколько метров, затопив острова, пороги и старинное монастырское кладбище. С тех пор к берегу близ села Горицы время от времени прибивает человеческие останки. Их здесь немало со времен Ивана Грозного. Дело в том, что первые каменные храмы Воскресенского монастыря построила в XVI веке Ефросинья Старицкая – тетка Ивана Грозного. Племянник, одолеваемый подозрениями в измене строптивой родственницы, сначала ее сюда сослал, а потом и утопил. Летопись монастыря описывает, как после казни ее тело чудным образом понесло не по течению, а против…

Следуя законам бытия, история повторилась через 300 лет. На заре советской власти монастырь решили закрыть: одних монахинь сослали в лагеря, других отправили в колхозы, а находившихся в опочивальнях непригодных для нужд молодого государства лежачих старух погрузили на шаланду – баржу с открывающимся днищем – и повезли по реке к озеру. Когда отошли от берега на несколько сотен метров, дно открыли, и более пятидесяти больных старушек ушли в холодную воду.

Но жизнь, как и размеренное течение реки, не остановилась. Прошли годы, и монастырь ожил. В сезон навигации это бойкое место: к пристани в Горицах в день пришвартовывается по 6–7 круизных теплоходов. На берег сходят сотни туристов – американцев, немцев, испанцев, японцев, китайцев… Иностранцев тут же в оборот берут местные кустари – на ходу снимают мерки и, пока те знакомятся с монастырскими достопримечательностями, докучая монахам любопытством и суетой, успевают сшить русскую сорочку…

Сейчас же здесь пока тихо. Над берегом плотной стеночкой в ожидании туристов томятся аккуратные деревянные домишки, по крышам которых гуляют останки вечернего света. То ли от захватывающих дух пейзажей, то ли от восприятия пережитых трагедий, то ли от преизбытка кислорода у меня кружится голова. В уютном отеле под сводами монастыря я долго не могу уснуть. Это мир, откуда в большую жизнь шагнули художник Верещагин, поэт Батюшков, писатель Гиляровский. Поневоле задаешься вопросом: «Отчего в буйстве лихолетий русский дух не угас?» Ответ нахожу на следующее утро, когда обнаруживаю оставленным на ночь в обозримом месте смартфон. Видимо, в сердцах людей живут вера, чистые помыслы, добрые намерения. Это ли не чудо Воскресения?

Дорожная Карта

Как добраться

В зависимости от поезда билет в купе из Москвы или Санкт-Петербурга до Вологды стоит от 2000 до 3500 рублей. Далее на автобусе около трех часов пути. Стоимость 200–250 рублей. Автовокзал находится рядом с железнодорожным вокзалом.

Где остановиться

В гостинице под стенами монастыря цена за место от 600 рублей, номера – от 1000. В стоимость входит завтрак. В общей столовой можно готовить самому. Цены на базе отдыха «Васильки», в двух километрах от Кириллова, мало отличаются от городских, но услуг больше: можно взять напрокат лодку, болотоход, поиграть в бильярд, шахматы, шашки.

Что привезти

Самый большой выбор сувениров все-таки в Вологде в магазине «Вологодские сувениры» на улице Мира, в 10 минутах ходьбы от вокзала. Так что на обратном пути оставьте в запасе пару часов на прогулку по областному центру.