Гонка. Бог в помощь!

Как в костромской глубинке появилась международная гонка на собачьих упряжках и при чем тут монахиня, священник и дети-сироты.

-Егерь, Ездок! Let’s go! Let’s go! – из-за поворота заснеженной проселочной дороги на меня выскакивает запряженная в нарты собачья упряжка из шести сибирских хаски. В сочетании с русскими именами собак и декорациями из покосившихся изб с забитыми окнами англоязычные команды звучат экзотично, но в деревне Алексеевское Нейского района Костромской области английской речью давно никого не удивишь – в феврале здесь уже в седьмой раз прошла многодневная гонка на собачьих упряжках «Северная надежда», в этом году вернувшая себе статус международной.

Англоязычные команды привычны и местным собакам – например, промчавшаяся мимо шестерка вообще родом из Австралии. Девять лет назад с Зеленого континента сюда прислали двух хаски, одна из которых – Нея, тезка местного райцентра – оказалась беременной и уже на российской земле произвела на свет Егеря, Ездока и их братьев Ермака, Енисея и Евфрата.

Келья как рабочий кабинет

Вообще же эта история началась в далеком 91-м году, когда в соседнее с Алексеевским Великово, спасаясь от московской суеты, независимо друг от друга приехали монахиня Параскева, в прошлой жизни выпускница МАИ и преподаватель информатики, и будущий игумен Варфоломей, до этого строивший карьеру ученого-физика. О ездовых собаках они тогда знали не больше среднего обывателя, а Великово и Алексеевское, ставшие в 70-х годах жертвами программы по укрупнению колхозов и ликвидации бесперспективных деревень, практически не подавали признаков жизни. Сегодня в Великове десяток крепких домов, деревянная часовня и ферма, где разводят коз швейцарской зааненской породы и рассчитывают в скором времени освоить технологию сыроварения. В Алексеевском еще немало брошенных изб с заколоченными окнами, но после того как два года назад сюда из Великова переместили вольеры питомника хаски, деревня тоже наполнилась жизнью.

Келья монахини Параскевы, которую тут все называют просто матушкой, – это небольшой домик из трех помещений, в центре которого стоит кирпичная стенка. Гостей хозяйка встречает, сидя за столом под гобеленом с изображением Троице-Сергиевой лавры. Рядом прислонены к стенке костыли – из-за болезни ног она перемещается с большим трудом и в последнее время совсем не выходит из дому. Келья для руководителя центра ездового спорта «Северная надежда» – не только место жительства и вознесения молитв, но и рабочий кабинет.

Общение с матушкой оказывается приятнейшим занятием. Несмотря на непривычное для взгляда мирского жителя черное монашеское одеяние, ее поведение не несет печати замкнутости или угрюмости. Напротив, монахиня Параскева – человек открытый и, в хорошем смысле этого слова, современный: в разговоре может запросто вспомнить анекдот в тему или процитировать Гребенщикова. Жаль, что каждые три минуты беседа прерывается телефонным звонком – из этой комнаты ведется управление целым питомником и организация международной гонки на собачьих упряжках. В перерывах между звонками я выхватываю из беседы основные вехи из истории этого удивительного места.

Своим существованием возникший в костромской глубинке центр ездового спорта обязан православному приходу при церкви святителя Николая в Коткишеве, крупном поселке в четырех километрах от Великова. В 1998 г. настоятелем церкви назначили отца Варфоломея и при приходе организовали воскресную школу. Одними из первых ее учеников стали воспитанники нейского интерната для детей-сирот, над которым православная община взяла шефство. Через некоторое время в интернате появилась комната-молельня, и отец Варфоломей с матушкой Параскевой стали регулярно проводить занятия с детьми: вели с ними воспитательные беседы, читали книги, готовили театральные постановки к праздникам.

Условия содержания детей в интернате оставляли желать лучшего, и спустя четыре года отец Варфоломей и матушка Параскева решили забрать оттуда ребят, посещавших воскресную школу. Нашли две семьи, которые были готовы усыновить нескольких детей-сирот, и построили для них два дома. В общей сложности желание покинуть интернат выразили двадцать ребят: от первого до седьмого класса.

Посылка из Австралии

Собаки появились в этой истории совершенно случайно. Заняться разведением хаски и маламутов «северонадеждинцам» посоветовал русский эмигрант из Австралии Леонид Губин, который узнал о великовском приюте благодаря интернету и оказывал ему благотворительную помощь. Сам Леонид Губин содержит под Мельбурном небольшой собачий питомник «Ушанка» и пообещал в случае, если в Нейском районе заинтересуются его идеей, прислать в Россию двух своих собак.

– Мы, грешные, поначалу, конечно, посмеивались над этим: мол, может, он нам еще кенгуру посоветует завести? – с улыбкой вспоминает матушка Параскева. – И тут благодаря Божьему промыслу у нас появилась возможность бесплатно взять к себе годовалого аляскинского маламута Чаура – как оказалось, собаку небывалых интеллектуальных способностей. Так у нас появился первый питомец.

– Отрокам нужно было какое-то занятие помимо учебы, чтобы отвлечь их от улицы, – говорит отец Варфоломей. – Разумеется, по первости не все у нас складывалось идеально, разные случаи были. В общем, мы с матушкой искали что-то, что могло бы заинтересовать ребят, заставить их отказаться от прежнего образа жизни. И тут эти собаки…

Через несколько месяцев после появления Чаура в Великово прибыла живая посылка из Австралии: сибирские хаски Белка и Нея, очень скоро разрешившаяся пятью щенками. Так в Великове, где за полгода до этого никто и не задумывался о ездовых собаках, появился целый собачий питомник. И дело для отроков, которое так хотел найти отец Варфоломей.

Чтобы зарегистрировать питомник в Российской кинологической федерации, матушке Параскеве пришлось закончить заочные кинологические курсы по воспитанию и содержанию собак. Но главным учителем в обращении с собаками для воспитанников «Северной надежды» стал американец Терри Хайнзли – человек с мировым именем и огромным опытом в области ездового спорта.

Маршал гонки Терри Хайнзли (слева) и отец Варфоломей (второй справа) на чаепитии у монахини Параскевы

В прошлом Терри, человек с лицом Санта-Клауса и фигурой баскетболиста, профессиональный автогонщик, экономист, полицейский и сотрудник ЦРУ. Больше тридцати лет назад после службы на Аляске он привез домой щенка сибирского хаски, и с этого момента началось его увлечение ездовым спортом: летом он гонял на машинах, а зимой пересаживался на нарты. Трижды Терри принимал старт на Iditarod – главной гонке в мире ездового спорта, – и в 1990 г. даже сумел дойти до финиша изнурительного марафона по заснеженным просторам Аляски протяженностью более полутора тысяч миль. После завершения активной гоночной карьеры Терри остался в ездовом спорте и продолжает принимать участие в организации и проведении соревнований. На гонке «Северная надежда» он традиционно выполняет функции маршала – главного судьи.

Впервые в Великове Терри оказался благодаря все тому же русскому австралийцу Леониду Губину.

– Леонид рассказал мне о том, что в России есть детский приют, при котором создали питомник сибирских хаски, и я решил приехать сюда, чтобы обучить ребят азам ездового спорта, – Терри говорит об этом так просто, будто для среднего американца отправиться в российскую глубинку по совету австралийца – самое обычное дело.

После нескольких визитов в Россию Терри принял участие в организации для нескольких ребят месячного выезда в Америку, где они окунулись в мир профессионального ездового спорта и приняли участие в спринтерской гонке в Колорадо. К тому моменту они уже пару лет могли совершенствовать свое мастерство в соревнованиях, организованных «Северной надеждой» в Костромской области.

Спецпроезд для упряжек

Обычное февральское утро в Нейском районе. На шоссе, соединяющем райцентр с трассой Кострома – Киров, человек с лопатой методично закидывает асфальтовое покрытие дороги снегом. За этими странными действиями из припаркованной у обочины полицейской «Лады», позевывая, невозмутимо наблюдает инспектор ДПС, командированный начальством для обеспечения спецпроезда участников гонки «Северная надежда». Трасса отдельных этапов гонки сразу в двух местах пересекает автодорогу, и в таких ситуациях собачьи упряжки в этих краях получают приоритет перед другими транспортными средствами.

По команде «Едут!» автоинспектор хватает жезл и выбегает на дорогу, пребывая в готовности остановить проезжающие машины. Из леса показывается первая упряжка: восьмерка хаски уверенно взбирается в небольшую горку, каюр (так в ездовом спорте называют погонщика) соскакивает с нарт, чтобы помочь собакам. Волонтеры растягивают поперек шоссе красно-белую оградительную ленту. Ленту надо натянуть на уровне собачьих глаз, чтобы, оказавшись на открытом пространстве, четвероногие спортсмены не сбились с пути. Гаишник и пассажиры остановленной им машины достают телефоны и фотоаппараты, под вспышки которых упряжка перебегает дорогу по свеженакиданному снежку и устремляется в белые просторы по другую сторону шоссе.

Ритуал повторяется около двух десятков раз – по числу участников гонки, в которой принимают участие упряжки из шести и восьми собак, а также «экипажи», состоящие из лыжника и одного-двух четвероногих спортсменов – эта разновидность ездового спорта называется скиджорингом. После прохождения последнего участника возглавляемая автоинспектором мобильная бригада перемещается на пятнадцать километров дальше от Неи – туда, где через некоторое время спортсмены будут пересекать шоссе в обратном направлении.

Участие сотрудников ГИБДД в обеспечении проведения гонки – прямое следствие поддержки «Северной надежды» местными властями. Оно и неудивительно – в советские годы в Нее функционировали крупный деревообрабатывающий комбинат и основанный еще в XIX в. стекольный завод, но перестройку и приватизацию предприятия не пережили, так что теперь гордость Нейского района все больше составляют собаки. В этом году «северонадеждинцам» даже удалось договориться с местной администрацией об организации церемониального старта гонки прямо на улицах райцентра – в лучших традициях Iditarod, Yukon Quest и других престижнейших соревнований в мире ездового спорта. Впрочем, как самый успешный в истории гонки 2013 г. войдет в летопись «Северной надежды» вовсе не из-за необычного места старта.

Все флаги в гости будут к нам

Церемониальный старт гонки «Северная надежда-2013» на улицах города Неи

Все дело в том, что организованная при непосредственном участии американца Терри Хайнзли гонка «Северная надежда» изначально задумывалась ее создателями как международная. На старт первого, пробного, соревнования, состоявшегося в 2007 г. и представлявшего собой 130-километровый линейный пробег из Макарьевского района в Великово, вышли лишь пять российских участников, один из которых к тому же был воспитанником «Северной надежды», – традиция выставлять на гонку одного из местных ребят сохраняется здесь до сих пор. Но уже на следующий год «северонадеждинцы» жаждали видеть у себя в гостях кого-нибудь из американских друзей Терри. Увы, после подсчета расходов на то, чтобы привезти из Америки в Нею целую собачью упряжку, стало понятно, что этот проект нереализуем. На помощь организаторам пришла идея интерэкипажей – чтобы российский и иностранный гонщик бежали на одних и тех же собаках, сменяя друг друга через этап. Собак при этом, естественно, привозил участник из России. Так, уже в 2008-м в «Северной надежде» приняла участие австралийка Диана Бэйкер. Тогда же принцип организации трассы изменили на лепестковый, при котором этапы начинаются и заканчиваются в одном месте, что упростило проведение соревнований и позволило увеличить дистанцию.

А в 2009-м случился настоящий прорыв – в Великово впервые пожаловали каюры из Северной Америки – мекки ездового спорта. Причем каюры с мировыми именами: Терри Аткинс, более двадцати раз принимавший участие в Iditarod; Фрэнк Тизли, организатор одной из крупнейших гонок Америки в штате Вайоминг; Барбара Шеффер, хозяйка собаки, сыгравшей главную роль в культовом для любителей хаски фильме «Белый плен». Говорят, на наших гонщиков тогда обрушился нереальный поток знаний и опыта – в свободное от стартов время американцы проводили для своих российских коллег семинары и мастер-классы. Как ухаживать за собаками, чем их кормить во время гонки, как лечить, как готовить нарты к соревнованиям – всему этому нашим каюрам еще только предстояло научиться.

Интерэкипажи просуществовали на «Северной надежде» три года. В 2012-м гонка, протяженность которой к тому моменту выросла до 250 километров, а продолжительность – до семи дней, утратила статус международной. Организаторы и участники объясняли это тем, что уровень российского ездового спорта за эти годы поднялся настолько, что каюрам стало интереснее и важнее самим пройти всю дистанцию, не делясь собаками с зарубежными гостями. Но несмотря на объективные причины, отсутствие в стартовом городке иностранных флагов все-таки выглядело как шаг назад.

И вот год спустя – новый прорыв! В гонке приняли участие сразу три участника из Бельгии. Причем впервые в истории «Северной надежды» все они приехали в Великово со своими собаками. В этом году свершилось то, к чему организаторы соревнований в Костромской области шли на протяжении всех семи лет их существования. И то, что кому угодно показалось бы совершенно немыслимым и в 2002 г., когда отец Варфоломей и матушка Параскева забирали из местного интерната двадцать детей-сирот, и даже двумя годами позже, когда в Великово приехали из Австралии два первых сибирских хаски.

ОВР Справка