Весной в горах Киргизии становится оживленно. Кочевые пастухи уходят на горные пастбища и там развлекаются способами, далекими от городских. Гоняются на лошадях за девчонками, борются, не слезая с седел, раскидывают по траве деньги и играют в регби тушей барана. Получают удовольствие сами и охотно знакомят со своими традициями гостей из России
Группа туристов сидит на складных стульчиках на краю обрыва и смотрит на горы. Стульчики не похожи друг на друга: зеленая табуретка, черное кресло со спинкой, легкий раскидной диван. И горы зеленые, черные, всякой формы и размера. По склонам ползут тени облаков, оттого горы кажутся живыми: нетерпеливо выглядывают друг из-за друга, будто ожидая, пока до каждой дойдет очередь показаться перед гостями.
В Киргизии большое количество живописных горных троп и водопадов, но, чтобы сделать прогулки безопасными, недостаточно удобной обуви. Полезно взять трекинговые палки
Ближайший к обрыву склон разрезан зигзагом серпантина. В самом его низу по дороге двигаются цветные точки всадников.
– А в другой группе, я видела, киргизские гиды сняли футболки и с голым торсом ездили на лошадях, – говорит одна из туристок. – Такие смуглые парни, крепкие.
– Эх, я бы тоже посмотрела! – мечтательно отвечает другая и косится на сидящего неподалеку гида. Но он слишком русский, слишком интеллигентный, слишком худой. Такого если разденешь, захочется погладить по голове и накормить.
Юные киргизы с детства приучены к седлу. Участвуют в играх и состязаниях наравне со взрослыми. И умные лошади без возражений слушаются даже 6-летних малышей
– Почему этот перевал называется «38 попугаев»? – спрашивает она. И правда, причем здесь попугаи? Более нелепого названия не придумаешь.
– В честь советского мультфильма, – отвечает гид. – Там удава в попугаях измеряли. У серпантина много изгибов, он как удав тянется.
Объяснение всех удовлетворяет. Понятно же: серпантин, серпент, змея. Хотя дорога похожа не на мягкого округлого удава, а на угловатую линию кардиограммы – не было никого миллионы лет, и вдруг появился человек, и в горах забился пульс жизни.
Чтобы победить в киргизской борьбе на лошадях, нужно выдернуть соперника из седла, но если тот держится слишком крепко, допустимо повалить его вместе с лошадью
Группа всадников тем временем поднимается на перевал, слышно ржание лошадей и позвякивание стремян.
– Они приехали. Нам тоже пора, – командует гид и начинает складывать табуретки и стулья. Прибыли игроки в кок-бору. Скоро начнется матч.
Развлечений на джайлоо не много, кок-бору – самое зрелищное из них. Джайлоо – это летнее горное пастбище. В конце весны воздух в низине нагревается так сильно, что трава выгорает и животных становится нечем кормить. Наверху воздух разрежен, нагревается медленнее, поэтому там прохладно и пастбища лучше.
Из-за сезонных перемен киргизские пастухи вынужденно кочуют то вверх, то вниз. По сей день самым удобным и практичным жильем остается войлочная юрта. Ее главный конструктивный элемент – тундюк – изображен на киргизском флаге в окружении солнечных лучей. Это круглое деревянное окно в небо, откуда в юрту заглядывает свет то ли Аллаха, то ли Тенгри, и в любом случае небесного светила.
Камча – плеть для нахлёстывания лошади с рукоятью из бараньей ноги. Иногда это обычная верёвка, привязанная к седлу. Если всаднику требуется свобода рук – для игры или боя, – он держит ручку плети в зубах
На работе и отдыхе кочевники вечно в седле. Если бы можно было спать верхом на лошади, наверное, так бы и делали. Привычная к наезднику киргизская лошадь умная и чуткая, она будто продолжение тела человека. Чуть сожмешь ноги, переместишь вес, коснешься повода, и она слушается. А ничего не сделаешь – сама пойдет куда нужно.
Но одно дело – просто ездить по пастбищу, другое – игра. Это почти битва: регби на лошадях.
Название «кок-бору» переводится как «сизый волк». Раньше пастухи играли тушей волка, главного своего врага. Сидя на лошадях, забивали загнанного волка дубинками и возвращались в село, в шутку выхватывая его тушу друг у друга. Сейчас играют бараном.
Сегодняшняя игра – демонстрационная, почти учебная. Среди прибывших на поле игроков много детей. Барашка выбрали не самого крупного, но все равно младшие из всадников примерно одинакового с ним веса.
Джайлоо – летнее горное пастбище. Днём здесь может быть жарко, а с наступлением темноты становится прохладно
Казаны обложены шинами, зрители рассаживаются на склоне холма в ожидании шоу. В числе гостей не только русские, но и группа из Израиля. Приезжие садятся на раскладные стульчики, а местные – подстелив куртки или на корточках.
Старшие из всадников собираются в кружок. Один придерживает барашка. Все поворачиваются в сторону заката – где-то в той стороне находится Мекка – и, раскрыв ладони, беззвучно произносят дуа, короткую мусульманскую молитву, после чего проводят ладонями возле лиц, делая символическое омовение. Сверкает нож, барашек кричит, дергается и через минуту затихает. Слитую из горла кровь привычно впитывает земля. Голову и голени отпиливают и заворачивают в тряпку. Вареной головой позже украсят пиршественный стол, а из голени сделают подарочную рукоять для плетки-камчи.
Кашгарский барбарис – кустарник, попавший на киргизскую юбилейную монету в 10 сомов
Мясо барана будет считаться халяльным, после матча его съедят. Во время игры туше достанется столько ударов, что мясо станет отбивным – еще вкуснее.
Один из всадников ловко подхватывает тушу, прижимает ногой к крупу лошади и везет на поле.
Но сначала для разогрева публики устраивают «игры кочевников».
Охотники-беркутчи приручают и тренируют орлов-беркутов для охоты на волков, лис и зайцев
Ведущий раскладывает на траве деньги. На киргизских сомах практически нет политиков или военных – только деятели культуры. Исключение – алайская царица Курманджан Датка, тоже женщина просвещенная. Это должно подчеркивать высокий уровень культуры киргизов, хотя здесь на джайлоо диковатые народные обычаи не слишком ассоциируются с библиотеками и театрами.
Всадники по очереди пролетают мимо и, свешиваясь с седел, пытаются ухватить цветные купюры рукой. Малыши едва дотягиваются рукой до земли, и парни постарше быстро подбирают всю наличность – как в жизни.
Кисло-сладкий кумыс готовят из молока кобылы. Если он сильно заквашен, то может привести в хмельное состояние
Деньги собраны, начинается «кыз куумай», игра «догони девчонку». Скачки для двоих. Парень должен догнать девушку и поцеловать ее на скаку. А потом девушка гонится за парнем и пытается огреть его по спине камчой. Удар болезненный, батыры прошлого одним ударом плети сбивали всадника с лошади.
Улыбчивая юная киргизка в красной толстовке с надписью life after death («жизнь после смерти». – Пер. с англ.) деловито сует плеть за обшлаг сапожка и легко вскакивает на лошадь.
Вероятно, это не первая ее игра такого рода и многие молодые парни поселка помнят удары ее камчи. А некоторые счастливчики – и вкус ее поцелуя.
Перевал «38 попугаев» назван в честь горной дороги, напоминающей изогнутого питона из советского мультфильма
Киргизка рвется с места, и первый раунд игры «поцелуй или смерть» начинается. Но парень почти не дает девочке форы: яростно избивая лошадь плеткой, он быстро настигает беглянку и чмокает ее в губы под ликующие вопли толпы:
– Эээууу, красавчик!
Киргизы постарше тихо шепчутся, что вот раньше и дистанция была длиннее, и девушки сопротивлялись дольше. Но сегодня это так, показательное выступление. Киргизка в красной куртке так же быстро догоняет парня и бьет камчой по спине: любишь целоваться, поспи и на животе пару дней.
Следом на поле выходят юные борцы. Точнее, выезжают. В Киргизии даже борются, не слезая с лошадей. Два 14-летних мускулистых паренька сцепляются руками, вытягивая соперника с лошади, при этом стараясь удержаться в седле. Тянут яростно, сжимая в зубах плети и тараща глаза. Но оба слишком упрямые и крепкие, ни один не поддается. На коне подъезжает судья, разнимает их и поднимает руки обоих в воздух – ничья.
Правила конной борьбы запрещают наносить удары сопернику или его лошади, хватать его за голову или за снаряжение лошади, выкручивать руки и пальцы. Разрешено только тянуть друг друга за руки
Наступает очередь ребят постарше, около двадцати лет. Они с большой помпой выезжают на поле и снимают рубашки. Туристки многозначительно переглядываются. Парни не просто накачанные, они будто отлиты в античной кузне, где куют богов и героев. Такие тела в тренажерном зале не выдают, нужно изрядно побегать по горам с лошадью на плечах.
Парни берутся за руки и начинают борьбу. Тянут, шипят, бугрятся мышцами. В какой-то момент их лошади рвутся с места и несутся прямо на публику. Толпа выдыхает, раздается, но, к счастью, сцепленные телами своих всадников, лошади останавливаются, не успев никого затоптать. И опять оба джигита слишком упрямы – ничья. Кто-то из зрителей успел пообещать премию будущему победителю, и деньги делятся между борцами поровну.
Собаки иногда принимают участие в кок-бору, хотя их нахождение на поле правилами не предусмотрено
Наконец начинается главная игра вечера – кок-бору. На поле выезжают несколько всадников из одной команды, несколько из другой, и несколько остаются стоять за пределами поля – это «скамейка запасных». Один из всадников скачет на передний край поля и скидывает тушу барана. Тут же к ней бросаются другие игроки. Вот один парень тянется к ней – хоп! – схватил и, прижав ногой к крупу, несется к казану соперников. Но соперники пытаются оттеснить его от казана, выхватить барана.
– А, штанга! – вопит публика, увидев неудачный бросок. Туша ударяется о шины и отскакивает от казана.
Надевая на руку перчатку из толстой кожи, охотник возит молодого беркута по деревням, чтобы тот привык к людям
Барана снова сбрасывают на передний край. На этот раз его подхватывает другая команда. Мальчишка тянет барана, но не может удержать, роняет, и тушу подхватывает парень постарше.
Всадника окружают, начинается возня на поле, точно как в регби, только здесь в кучу смешались кони, люди… Хаос усиливают несколько болтающихся под их ногами лающих собак.
Стрельба из лука только кажется простым делом. Чтобы добиться точного выстрела, нужно много тренироваться
– Собаки просто так. Чтобы им дома нескучно было. На ход игры не влияют, – поясняет киргизский гид одной из туристок.
Всадник вырывается из толпы и несется с тушей к казану. Бросок… Есть попадание!
– Эээууу! – кричат киргизы.
– У нас, в Киргизии, вместо «гол» нужно кричать «эээууу», – поясняет туристке гид.
– Эээууу! – послушно пищит девушка.
Управлять киргизской лошадью очень просто, она понимает не только команды, но даже легкие движения тела всадника
Туристические конные прогулки почти не ограничены временем или расстоянием. При желании можно уехать далеко в горы
Но и другая команда забивает барана в казан. И даже несколько раз подряд, пока удача снова не переходит к первой команде. Отличить одну группу от другой очень сложно, все всадники похожи. Даже названия команд никто не объявлял, так что для большинства зрителей это просто команды правого и левого казана.
– Какой счет? – интересуются туристы.
– Какой счет? – недоуменно переспрашивают киргизы. Никто всерьез не задавался этим вопросом. Какая разница? Кажется, в левый казан забили больше баранов, чем в правый. А может, наоборот. Игровое время заканчивается, и всадники выходят на поклон. Зрители аплодируют и кричат «эээууу». Кто победил, остается неизвестным.
В горах проводят джип-туры на тюнингованных старых советских внедорожниках
На равнинах нет экономнее и проще транспортного средства, чем обыкновенный серый ишак
К долгой и холодной зиме следует запастись сеном, чтобы кормить лошадей
В Киргизии тоже есть свои скоморохи, развлекающие публику. Ведь для настоящего кочевника нет ничего смешнее, чем искусственная лошадь, зажатая между ног
Конники разъезжаются по своим поселкам. Туристы возвращаются в люксовый юрточный лагерь пить кумыс и есть жаренные в масле боорсоки.
Водопад Большой Арсланбоб. Его название переводится как «пасть льва»
Реликтовый ореховый лес Арсланбоб, расположенный на высоте 1700 метров
На поле в последнем луче заходящего солнца стоит золотистый бык. Он будто светится чудесным языческим светом. Он так хорош, что если бы его увидели иудеи, вера их была бы поколеблена. Но израильская группа уже разбрелась по юртам, киргизские гиды угощают их водкой и говорят что-то о дружбе, а израильским туристкам – о любви. Солнце садится, юрты, кони и коровы погружаются в темноту.
Текст и фото: Григорий Кубатьян
